Поскольку сама Арина там не отражалась, она даже не поняла, что впереди тупик, сообразила только, когда больно ударилась лбом о поверхность. А потом и обратила внимание на то, что было впереди. Расстояние, отражение. Физика оптики, спасибо Титании, в голове всплыла сама собой. Впереди было зеркало.
Конечно, нужно было быть осторожной. Нужно было быть очень осторожной, но кровь внутри бурлила и кипела, уговаривая, что не случится ничего страшного. Под рукой не было вообще ничего, да и, конечно, Арина не согласилась бы воспользоваться ничем, что породило это место. А зубы, ну, не вампирские тонкие клыки, красиво выглядящие в улыбке, но всё же тоже вполне достаточно, чтобы прокусить до крови. Больно, но не настолько, чтобы отказаться.
Вот только…
Руны, подходящие к ситуации, из головы вымело… И всё, что пришло Арине в голову, это нарисовать паутинку, маленькую, стилизованную, совсем простенькую…
А потом она появилась.
Девушка в цепях с лицом Арины.
Она отражалась в зеркальной глади. Беззащитная, измученная. В тоненькой сорочке, с длинными спутанными волосами, доходящими до пола.
И были цепи. Запястья, щиколотки, пояс, чуть выше колен, ниже локтей, предплечий. Незнакомка была окружена цепями так плотно, что её саму не было видно. И некоторые цепи, Арина содрогнулась, заканчивались в теле этой девушки. Это новый писк охранок? Называется «Моё, чтобы не угнали»? А если угонят, то только частями, которые никому не упали?
Ноги почему-то не держали, Арина уселась прямо на пол перед зеркалом, глядя в его спокойную гладь.
«Что за бред тут вообще происходит?! Хотя с другой стороны, ночь… одна идиотка легла спать, а вместо этого полезла…»
Незнакомка, словно услышав чужие мысли, словно уловив появление кого-то ещё, подняла глаза… Ощущение было сравнимо с ударом под дых, воздух в лёгких закончился мгновенно. Да, это было лицо самой Арины. Те же черты лица, разве что более взрослые. Скорее, так Ринго могла бы выглядеть, если бы сохранила свой настоящий возраст. Но глаза!
У самой Арины были серые глаза, совершенно обычные.
Но у той, что на неё смотрела, глаза были алыми… Недолго. Мгновение заминки, и они стали карими, оттенка благородного каштана.
Хлопок ресницами и… серые.
Красивая молодая женщина в цепях выглядела местами избитой, но при этом – не сломленной. В её серых глазах светились воля и такое упрямство, которого никогда не было у Арины.
«Я знала, что мне надо будет выживать. Задолго до того, как я получила относительную свободу, я была похожа на пленницу в золотой клетке. А потом вырвалась».
Голос. Голос был знакомым, голос звучал в плавных обертонах. И хоть Арина слышала его всего один-единственный раз, она опознала с лёгкостью незнакомку. И всё стало на свои места.
«Ты. Ты та! Из той ночи. Ты сказала, что тебя зовут Ксения!»
Незнакомка в зеркале засмеялась.
«Всего несколько минут, ты видела и слышала меня несколько минут, была при этом уже ближе к черте смерти, чем где-то ещё, а тут узнала меня в такой идиотской ситуации. Но ты права. Здравствуй, Арина».
«Вы… ты…»
«Ты подойдёт», - Ксения бессильно уронила голову, а когда подняла – серый цвет исчез. На лице, так похожем на лицо Арины, горели лихорадочно алые глаза. – «У нас не так много времени. Что ты вообще здесь делаешь?»
«Здесь это где?»
«Пришла не зная куда?! И ещё спрашиваешь?! Бедовая девчонка! Ты в моём сне. И ещё немного, и мы будем здесь не одни. Уходи, Арина. Уходи. Тот, кто придёт – могущественен и опасен. Сейчас ты ему не соперница. Я найду способ с тобой связаться».
«Хорошо», - одним из положительных черт Ринго было умение отступать, когда этого требовали обстоятельства. – «А я найду способ тебе помочь».
«С чего ты взяла, что мне нужна помощь?»
«Я может, и многого не знаю, но ты в своём сне, а окружение – не твоё. Зазеркалье здесь выстроил чужой, и… он очень не хочет познакомиться со мной поближе. А, я слышу шаги, придётся отложить знакомство!»
В руки злого, как стая ос, Ливия, Арина спрыгнула с весёлым гиканьем.
Когда же к Ксении пришли, она давилась смехом. Она смеялась, когда её пытались истязать, она смеялась, когда цепи затягивали её крепче, причиняя всё новую и новую боль. Смех не стих, даже когда ей пообещали, что она никогда не покинет этого места…
Тик-так. Тик-так. Тик-так.
В комнате это был единственный звук, который намекал, что картинка не статична. На огромной-огромной кровати, где могла бы легко играть целая рота солдат, спали двое. Роскошный парень-брюнет трогательно прижимал к себе совсем юную девушку, почти подростка. И её белоснежные волосы рассыпались по чёрному белью с черепами.