Ливий, сидящий с кружкой кофе, поднял на Арину совершенно сонный взгляд и усмехнулся:
- Прекрасная Ринго решила расписаться в своём бессилии и пришла пора мне показать свои возможности?
- Нет. Я сахар в термос не сыпала, так что не забудь добавить.
И под возмущённым взглядом парня Арина просто отвернулась.
Кладбище было в меру мрачным, в меру чистым и ухоженным. В одной его части уже давно не хоронили, в двух других остались несколько мест, но на семейных участках. Сейчас в основном хоронили в новой части.
Если смотреть по компасу – то это была южная сторона…
Дорожки вели в разные стороны, покачивались ветви деревьев, хотя заметного ветра не было. На кладбище не осталось ни грана информации, а Ринго до сих пор не могла сообразить, какой силой вообще можно стереть такие пласты тонкого эфирного поля.
Местная это была сила? Или нет? Нужно было спросить, но у кого? Анклав уже успел продемонстрировать, что занят своим делом и вмешиваться не будет. Хотя происходящее его касается напрямую. Конечно, всегда оставался вариант, что они просто не могли сказать. Например, если такая сила была у самого Маэстро.
- Собирайтесь, - буркнула Арина, переворачивая кепку, чтобы козырёк закрыл лицо. – Мы идём к Маэстро.
Антон и Ливий переглянулись. К Маэстро? Арина? Добровольно?! Невозможно, нереально!
- Это не слишком благоразумно, - намекнул осторожно Антон. – Дело в том, что в последние пару дней Маэстро словно бы сорвался с цепи. Говорят, уже успел поменять пару секретарей и обновить отчасти свой коллектив. Никто понять не может, в чём дело.
- А пытались? – поинтересовалась флегматично Арина.
- Да, - кивнул Ливий. – Знаю точно.
- Ну, тебе не верить нельзя. Пошли. Здесь мы напрасно теряем время.
- А как же? – заосторожничал Антон. – Могилу там раскопать? Может быть, земля под гробом сохранила что-то?
- Бесполезно. Я уже проверила, - отмахнулась Арина. – Придётся пойти другим путём.
- Ну, раз другим, - подхватил Ливий. – Ты, Ринго, засиделась. Сегодня всё утро булочками питаешься, так что пошли пешком. Через старую часть кладбища, а то растолстеешь ещё больше, тебя поднять невозможно будет.
- Некр!
- Да-да, милая?
Сердито дёрнувшись, Ринго повернулась и, не сказав ни слова, двинулась в сторону старого кладбища. Переглянувшись, Антон и Ливий шагнули следом.
Это началось почти сразу же, как они пересекли незримую черту, отделяющую границы старого кладбища от кладбища нового. Не было звука, полуночный мир в мир реальный вторгался именно так – совершенно бесшумно, практически без спецэффектов.
Каблучки Арины перестали цокать по асфальту. Тяжелые набойки ботинок Антона и Ливия перестали звучать в такт её шагам. И трость, вытащенная мгновенно насторожившимся брюнетом, с тяжелой металлической головой, не звякнула как обычно по асфальту.
Голос не зазвучал.
Арина шагнула вперёд, но Ливий, перехватив её за плечо, практически швырнул её вампиру, и взглянул тому в глаза:
«Головой за неё отвечаешь».
«Некр, ты бы…»
Но Ливий не слушал, отвернулся. Зелёный туман некромантического шлейфа рванул от него в разные стороны, забираясь в могилы, касаясь памятников и оград, промчался по дорожке и вернулся обратно. Могилы были пусты.
Возможно, ещё несколько часов назад, в них был кто-то, но сейчас – они были все пусты. Не осталось ни одной косточки. Ни единого тела. Ни единого клочка материи, ни щепки от гроба – не осталось совершенно ничего…
Антон, обнимая Ринго за плечи, оглядывался по сторонам, ощущая, что всё, прогулки закончились. И раньше плохо не было, всё становилось очень плохо практически на глазах.
Он хорошо знал, что могло проявляться именно вот так (а пустые могилы он тоже видел) – одно из самых могущественных заклинаний некромантической школы. Гниль. Гниль, которая пожирала всё, что имело хоть какое-то отношение к мёртвым. Достаточно было всего один раз прикоснуться к мертвецу, чтобы накатывающее заклинание посчитало тебя недостойным жизни.
Страшное заклинание изначально было принесено откуда-то извне.
«Некрос…»
«Не отвлекай. Держи её».
«Её?»
«Ринго».
Антон, порядком недоумевая, зачем вообще потребовалось теперь ещё и держать Ринго, голову послушно всё же опустил. Девушка в его руках оседала…
«Ринго! Ринго!»
Бесполезно. Словно выключенная кукла или игрушка, у которой кончился завод, Ринго клюнула носом и перестала передавать признаки жизни.