Алиса попробовала, помахала официантке, та подошла с бутылкой и добавила коньяк.
- Кофе - три капли, - она вдруг расхохоталась. Хельга вздрогнула, так черти смеются, незаметно перекрестилась. - Ешьте, пирожное у них вкусное. Мороженое тоже вам.
- А вы?
- Только кофе, слежу за своим весом. - Серьезная, будто не она так жутко смеялась. - Вы не из их партии?
- Я не в партии.
- Как так не заманили?
- Не знаю, сочувствую, они хотят что-то изменить, сделать правильно. Но коммунисты храмы уничтожали.
- Значит, вы верующая? На отца иногда находит, вспоминает, что коммунист. Когда находит, мы ссоримся. Зачем ему столько хлама, если при коммунизме все будет общее? Я ему говорю, начинай с себя, показывай пример, одна кружка, одна ложка, что там еще, одежда, ничего лишнего. С ним трудно разговаривать, то слышит, то не слышит. Дед у нас был такой. - Глотнула кофе, посмотрела не Хельгу, оценивающе, неприятно, - Повлияйте на него, пусть разрешит хлам вывезти. Ведь это ненормально. Вы понимаете, что так жить нельзя?
- Понимаю, но я бы книги не смогла выбросить, мы с дочкой из-за этого ссоримся.
- Ладно, книги, старые газеты, зачем их хранить?
Ожил телефон, Алиса несколько раз повторила: "Сейчас, иду, да иду же, - взмахнула рукой, тут же явилась официантка, - Добавь еще три капли", - в этот раз не рассмеялась, положила деньги на столик, выпила остатки кофе и стала подниматься.
Хельга запаниковала, полезное знакомство, нельзя просто так разбежаться, быстро заговорила:
- Вы знаете, сейчас так трудно молодым, вы, конечно, знаете об этом, у меня дочь учится на дизайнера, развелась с мужем, и у нее проявился талант художника. Не потому что развелась, зря, конечно, муж у нее занимается бизнесом. Но я не об этом, мне бы хотелось дочь с вами познакомить. Ведь вы достойны быть примером современной молодежи.
Алиса зарумянилась, губки бантиком, да она красавица, позвала официантку, попросила рюмку коньяка, влила в себя, поморщилась:
- Крепкий, здесь не разбавляют, вам заказать? Нет? Я согласна с вами, молодежь надо учить. Но старики у нас не в почете, отстали от современности. Хотя без помощи отца ничего бы не было. Пришлось бы кофе подавать или овощами на рынке торговать, как-то так. Отец и его друг Ефим помогли через их депутата, я поставила киоск на остановке. Отец по ночам дежурил, ставил раскладушку и спал до утра. Было, пытались грабить, но он смелый был, ничего не боялся. Он такой и сейчас. - Опять телефон, - Иду, скоро приеду, - отключилась, повернулась к Хельге, - Приходите завтра к отцу, посидите, проводите старый год, от меня шампанское и закуска.
Вышли из бара, она приобняла Хельгу и спросила:
- Вы не видели папку? черная такая, старинная, раритет.
- Видела, Петр Федорович при мне доставал из нее листы, текст напечатан на машинке, портативной, я работала в воинской части, печатала на такой.
- То, что в папке, печатала я, давным-давно, когда в школе училась, дед просил. Папка принадлежит нам, ничего такого, но память, сами понимаете. Отец недавно нашел ее в хламе, грозит сжечь, потому что ссорился дедом. Я не понимаю, как можно обижаться на покойника. Вот и выходит: что не надо, хранит, а что надо, уничтожает.
Алиса закурила, чем удивила Хельгу, зачем богатым травить себя. Курила она, нервно затягиваясь и выпуская дым в сторону. Также нервно и быстро стала перечислять, сколько вложила в комфорт родителей, купила новый холодильник, стиралку, микроволновку, совсем недавно, уже надо ремонтировать, поставила унитаз, чтобы мама не ходила на ведро, убирать вовремя некому, вонь, зашибись, а туалет в дальнем углу двора, с ее-то ногами ползти через кучу хлама.
Несбыточные мечты Хельги: в туалете плитка ходуном ходит, холодильник старый, стиралку надо менять, течет, благо, первый этаж, заливает только подвальных крыс.
Алиса нервно курила и поправляла затейливую прическу, Хельга завороженно смотрела на холеные пальцы (ногти - произведение искусства), золотые кольца с бриллиантами, золотые серьги, под курткой наверняка золотые цепочки. Обратила внимание на красную куртку, как у нее, цвет такой же и не такой, сообразила, что куртку еще мама покупала.
Ей нравилась благополучная Алиса, может, Майя пригодится, дизайнеры для богатых, кроме них красота никому не нужна.
Алиса продолжала:
- Мы все принадлежим к какому-нибудь роду, наши предки как корни дерева, нас питают, поэтому нельзя о них забывать. У каждого современного человека должно быть родовое дерево, лучше над кроватью, чтобы проснуться утром и поздороваться с предками. Вы можете помочь, взять эту папку, в ней история моего рода, - закрякал телефон, она раздраженно проговорила: - Да, иду, уже вышла, - отключилась, стала рыться в сумке, достала кошелек и протянула тысячу, - Задаток, за папку получите пять тысяч.
Хельга почувствовала, что краснеет, стала отталкивать руку, бормоча:
- Нет, нет, что вы, - но тысяча перекочевала в ее карман.
Алиса протянула пакетик, обмотанный желтой резинкой:
- Это снотворное, две таблетки, бросьте в шампанское, ничего опасного, я сегодня утром освятила в храме. Значит, договорились, завтра жду, отец обрадуется, - резко повернулась и почти бегом направилась к машине, махнув рукой на прощание.