— А с чего начинать?
— С намерения. С намерения стать другим, лучше. Мы, как и детеныши зверей, рождаемся животными. Но познавая мир и себя в нем, можем меняться, освящать себя Духом. Тогда только начинается воспитание внутреннего человека. Мир вокруг не изменится, если не изменишься ты. День играет красками не солнца и не тучи, а твоего настроения. И куда бы ты ни пошел, найдет тебя только то, что несешь с собой.
— Чем есть каждый из нас?
— На треть человек есть тем, что он делает. На треть тем, что думает. И на треть — что думают о нем другие. Три вещи определяют нас: труд, честность и достижения. Три вещи разрушают нас: гордыня, злость, пьянство-разврат. Три вещи, которыми не смеем пренебрегать: любовь, дружба и честь. И три вещи, ненадежные и временные: власть, удача, богатство.
— За что нас любят?
— Любят нас не за то, что имеем в себе самое лучшее, а за то, что лучшими возле нас чувствуют себя они сами.
— А если нас не любят?
— Тебя любит Господь, и ты должен себя полюбить, поверить в себя. Если нету в тебе стержня, то будешь его искать при ком-то. Если нет у тебя цели, будешь работать на того, у кого она есть. Но это не есть служение, это — прислуживание.
— Кому можно доверять?
— Доверяй тому, кто умеет увидеть в тебе три вещи: печаль, прячущуюся за улыбкой; любовь, скрытую за гневом, и причину твоего молчания. Но что здесь гадать? Тот, кому ты нужен, — рядом.
— Что есть самое ценное в человеке?
— Умение сочувствовать ближнему. Это высшая мера любви и признак здорового духа.
— А что такое болезнь?
— Не знаю. Никто не знает. Осмеливаюсь думать, что болезни вообще нет. Возможно, это нарушение телесной либо душевной природы под напором мира. Тогда страдает наше самочувствие. Но именно тогда наша природа ведет борьбу на свою защиту против преждевременного разрушения. Это почему-то называют болезнью. Тогда как это, скорее, течение оздоровления, которое нуждается разве что в легкой, мудрой помощи извне… Когда мы больны, ущербны, потеряли кого-то или ощутили дыхание смерти-мы остаемся наедине с собой. Тогда мы ближе всего к Богу. Поэтому я и не считаю болезнь, бедность, смерть несчастиями.
— Получается, врачевание очень тонкая и загадочная вещь?
— Врачевание это не счет на пальцах, оно не может быть точным, потому как это живое дело, вместе с живым телом и душей. И те, кто врачуют, должны находиться очень близко к природе. Быть врачом не просто. К сожалению, большинство становятся ими, чтобы удовлетворить свое любопытство к болезням, а не через любовь к людям. Я уже говорил: доктор помогает, лечит природа, а врачует Бог.
— В чем наибольшая радость?
— В помощи. Это то же сочувствие, только действенное. Не надо путать радость с ликованием, веру — с боязнью греха, любовь — с малодушием.
Семь раз за день обними родную душу
— А радость общения?
— Один мой знакомый монах, который любил слушать дождь, наущал меня: семь раз задень обними родную душу — и день наполнится живым духом.
— Мы любим, когда нас хвалят, и не любим, когда критикуют. Сами же делаем как раз наоборот…
— Ежели не знаешь меры, сколько хвалить, а сколько хулить, то не делай ни того, ни другого. Меньше верь словам, больше делам. Больше слушай, чем говори. Больше наблюдай, чем суди. Сильный и мудрый не обвиняет. Потому что он поднялся до этого и знает, как это тяжело. Сильный воюет, но не завоевывает… Александр Великий завоевал мир, только что из этого, если себя, молодого, погубил?!
— Что надо делать, чтобы жить подольше?
— Тот, кто хочет жить долго, должен жить умеренно и сдержанно. Чем больше тебе дано — тем больше ты должен себя ограничивать, потому что чрезмерность уничтожает все. И следует помнить поговорку давних паломников: кто дольше живет, у того меньше времени. Не больно мудрая штука — долго тянуть старость. Мудрено — дольше оставаться молодым… А еще долгожители много и охотно смеются. Серьезность старит. Настоящая мудрость веселая. Это как у цветов и птиц: они радуются и счастливы, что просто цветут и поют.
— Не могу не спросить и о любви иной — между двумя?
— Считаю, что это большой дар для нас за нашу физическую смертность. Любовь и смерть — два берега реки жизни. Правдивая большая любовь порождается ощущением краткости отпущенного нам времени. И это время она нам освещает и освящает. Любовь плоти открывает нам иную сущность, иной путь, но очень на короткое время — словно вспышка молнии. Поэтому любовь к плоти должна перерасти в благородную любовь к душе. Тогда этот человек становится дорогим, необходимым тебе больше, чем ты сам себе. Дух побеждает плоть. Иначе это будут лишь похотливые игры, ведущие только к пресыщению и томлению души.