Ты нигде не ошиблась? Правильно смешала ржаную муку с льняной?
Все, как ты говорила. И гречневую крупу добавила. И яйца, и соль.
Придется замесить новое тесто. Покажешь мне, как ты это делаешь.
Злата вздохнула еще тяжелей и поплелась за мукой.
*** *** ***
Весь день березане бурно обсуждали последние события. И сами, и с дубравцами, и с богами — старейшины сразу же отправились к ним, чтобы задать главный вопрос: если боги знали, что рассвет и закат наступают без участия людей, почему молчали об этом? Сварог ответил, так было нужно, боги скрывали правду ради всей Светозарии. Позже обещал объяснить подробней.
-
Богам видней, - согласился Богдан, когда я заговорил с ним об этом.
-
Может, и так, - я теребил свое оттопыренное ухо. - Но меня это настораживает. Старейшины с малых лет обучали нас разным наукам, а про солнце никогда не рассказывали.
-
Потому что сами не знали.
-
Да. У них нет других знаний, кроме тех, которыми поделились с ними боги, я понимаю. Но вдруг боги еще что-нибудь скрывают?
-
Например?
-
Вот смотри, - я сел на корточки, взял палку и стал рисовать на земле. - Мы живем здесь. А чуть дальше от нас тополяне.
-
Были бы еще дальше, я б не расстроился.
-
Потом идут дворцы светлых богов — если через лес поскакать. Немного в стороне Птичьи сады. Это все слева. А справа от нас, через речку, живут дубравцы.
-
А за землями дубравцев владения Чернобога: там разные болота, Кикиморские дебри и горы. Ну, я в курсе. Зачем ты мне это показываешь?
Я начертил большой круг — так, чтобы все перечисленные земли оказались внутри него, и начал ставить точки на круге.
-
А вокруг этого всего, среди деревьев, стоят терема светозаров и берегинь, - сказал я.
-
Светозары — стражи нашего мира, где им еще жить. Они не пускают к нам зло.
-
И не выпускают нас.
-
Да ты, Дим, на солнце перегрелся. Или это Злата тебя сковородкой огрела? Забыл, что за пределами Светозарии нет никого, кроме свирепых одноглазых великанов?
-
Которые схватят любого, кто к ним сунется, и разорвут на части... Да помню...
Я нарисовал еще несколько точек-теремов. Рисовать карту Светозарии — особенное удовольствие для меня, но каждый раз, когда я это делаю, мне хочется продолжить рисунок, представив, какие земли находятся там, за теремами.
-
Чего ты хочешь? - Богдан нахмурился. - Если бы не светозары, эти твари давно ворвались бы сюда. А что нас не выпускают, правильно делают: нормальным людям и не придет в голову туда пойти, а с таких, как ты, станется. Это все влияние тополян, говорил тебе, не водись с ними.
-
Оставь тополян в покое! - взвился я.
-
Я их и не трогаю, но мысли у тебя странные. Мы не должны обсуждать действия богов, и тем более сомневаться в их словах.
Я не особо и сомневался, просто думал, вдруг в неведомых землях живут не только великаны. И вообще, интересно было бы взглянуть, что там. Сами боги туда выходят, и светозары с берегинями тоже, иногда они приносят в Светозарию младенцев — бывает, что у великанов рождаются обычные дети, ничем не отличающиеся от людей. Великанам такие сыновья и дочери не нужны, они их убивают, поэтому боги стараются отобрать детей и отдать в семью березан, дубравцев или тополян. Там дети растут вместе со всеми и никто не попрекает их чужеземным происхождением. Велимудр однажды пояснил, что Светозарии требуется новая кровь, поэтому всем хорошо от того, что великанские дети попадают к нам: боги спасают их жизни и заботятся о своих землях.
Богдан продолжал доказывать, что боги всегда правы, хотя я и не спорил. Он волновался перед встречей с Макошью — мы уже часа три ждали ее в поле, а волнение всегда делает его несносным. Я надеялся, после слов Макоши он успокоится, а еще я мечтал увидеть Злату. Хотя она говорила, что редко бывает в поле по вечерам, не зря же она полудница, ее время — полдень, а вечером здесь танцуют берегини-вечорки. Их танец мне понравился меньше: двигались они лениво, будто спали на ходу, и ни у одной из них не было таких огоньков в глазах, как у Златы.
-
Ну где же Макошь? - потерял терпение Богдан.
Я чуть было не сказал, что, наверное, она обманула и не придет, но не успел — увидел свет, исходящий от хвоста ящерицы. Платье на богине было другое, не такое нарядное, как в прошлый раз, но тоже зеленое.
-
Ты готов услышать правду? - спросила она у Богдана без лишних предисловий.