На празднике все веселились, ели хлеб из желудевой муки, бегали друг за другом с дубовыми ветками — кто первый дотронулся веткой, тот и победил, водили хороводы. Мила заметила, что на нее все время смотрит один парень. Красивый. Кожа смуглая, волосы черные, а глаза светло-зеленые, так и притягивают взгляд к себе. Кто-то сказал, его зовут Ярославом. После хоровода он подошел к ней, и в руках у него был гребень, выпиленный из дуба. Мила вздрогнула: неужели для нее? У дубравцев такой обычай — дарить понравившейся девушке гребень, и чтоб обязательно было семь зубцов от сглаза. Хороший обычай, но они с Ярославом едва знакомы, даже двух слов друг другу не сказали, а ведь если девушка берет гребень, этим она показывает, что и ей парень нравится. Мила растерялась. Ярослав ей, конечно, приглянулся. Очень. Наверное, многие девушки по нему сохнут, только она его совсем не знает, он чужой.
-
Возьми, это тебе.
Протянул ей гребень, посмотрел пристально, а в глазах у него не было даже тени сомнения, что она примет подарок. Это и вызвало в душе Милы протест.
-
Оставь себе, - холодно сказала она.
И сама удивилась, как грубо вышло.
Губы Ярослава задрожали от обиды, особенно нижняя, чуть выступающая вперед.
-
Ну и не надо! - выкрикнул он. - Найду, кому подарить.
И, резко развернувшись, зашагал прочь. Все, чего она хотела потом, - поскорей уехать домой. К счастью, это произошло в конце праздника, и ее мучения были недолгими, вскоре березане распрощались с дубравцами, сели на коней и поехали в свои земли. Но рано она радовалась — в ту ночь ей не удалось уснуть, лицо Ярослава все время стояло перед глазами. Губы его дрожащие... Чем дальше, тем больше Мила жалела о том, что так резко ответила ему. Самые разные мысли роились в ее голове: поехать утром к дубравцам и разыскать Ярослава или попросить Дима, чтобы он с ним поговорил.
А Дим сказал:
-
И хорошо, что ты гребень не взяла. Зачем тебе дубравец, березан что ли мало. Березовая ветка на дубе не вырастет.
Милу это не успокоило. Полдня она думала о Ярославе, а после обеда пошла к реке Сварожке, что течет между березанскими и дубравскими землями. Нарвала цветов, села на берегу, стала плести венок и увидела, что через реку скачут всадники: Ярослав с тремя приятелями. Сердце заколотилось и от страха, и от радости. Вот и хорошо, теперь они с Ярославом объяснятся и забудут досадный случай на празднике. Но прежде чем она успела открыть рот, Ярослав спрыгнул с коня и крикнул приятелям:
-
Смотрите, кто здесь! Березанская дурочка! Она поверила, будто я всерьез решил подарить ей гребень.
Парни загоготали, а Мила вскочила, уронив цветы.
-
Но гребень не взяла, гордая. А давайте ее проучим, будет знать, как себя с дубравцами вести надо.
«Бежать! - застучало у Милы в висках. - Бежать и звать на помощь!»
В мыслях она была уже далеко отсюда: там, где начинаются избы березан и где ее не дадут в обиду. Но в реальности она словно окаменела, страх захватил полностью, не давая сдвинуться с места.
-
А что мы с ней сделаем? - спросил один из парней, с любопытством разглядывая ее.
-
Загоним в воду! - со злорадной ухмылкой ответил Ярослав. - Пусть поплавает. И не выпустим на берег, пока не вымолит у меня прощение.
Так вот что он задумал! Плохо же он ее знает. Она сама ни за что не выйдет при них из воды в мокрой рубахе — это все равно, что раздетой выйти. Нет уж, она не позволит им смеяться над собой. Нырнет поглубже и уплывет. А если они не дадут уплыть? Если вытащат силой? Надо нырнуть так глубоко, чтобы не достали. Чтобы и опомниться не успели. Но как долго она сможет дышать под водой? Мила сцепила зубы, чтобы подкатившие к горлу слезы не вырвались наружу, и шагнула к воде.
-
Ишь ты, послушная, - хохотнул приятель Ярослава. - Сама пошла.
К ногам словно по мешку соли привязали, никогда еще шаги не давались ей настолько тяжело. Осталось совсем чуть-чуть, и ноги коснутся воды, а потом...
-
Стой! - Ярослав схватил ее за руку. - Не надо, я пошутил.
Странно прозвучало его «не надо», совсем иначе, чем то, которое он бросил ей в лицо на празднике. В голосе Ярослава Миле почудилась печаль.
-
Поехали отсюда! - крикнул Ярослав парням, и, не глядя на Милу, направился к своему коню.
Недовольные возгласы парней, лишенных забавного зрелища, ржание лошадей и далекий лай собак — все слилось для Милы в невыносимый шум. И среди это шума она продолжала слышать лишь одно: «не надо, я пошутил».
Всю неделю Мила приходила к реке, втайне надеясь встретить Ярослава, но он больше не появлялся. Она ругала себя за желание увидеться с парнем, который хотел посмеяться над ней, но тут же находила этому оправдание: он не сделал ей ничего плохого, он ее пожалел, а сперва в нем говорило задетое самолюбие. Если бы он мог услышать, что она думает! Но пока ее слышит только береза.