Надеюсь, вы уже поняли, кто я? - едва заметно улыбнувшись, спросила она.
Богиня Макошь, - выпалил Богдан. - И если вы здесь, то...
Не спеши. Ты не угадаешь, зачем я пришла. Как не догадывался, что я давно наблюдаю за тобой. Мне известны все твои тайны, мысли, желания. Знаю, что тревожит твою душу больше всего — ты хочешь найти отца.
Богдан побледнел, а я испугался того, что она скажет дальше. Не знаю почему, но мне почудилось, будто слова Макоши расстроят Богдана.
-
Я скажу тебе, кто твой отец. Приходи сюда завтра в это же время.
-
Почему не сейчас? - вырвалось у Богдана.
-
Потому что я так хочу. Скоро все изменится, и мне нужна будет твоя помощь. Но об этом мы тоже поговорим завтра.
Зачем она тогда появлялась сегодня? Разве не понимает, что Богдан всю ночь и весь день будет сходить с ума, думая, имя какого бога он услышит следующим вечером? Он говорил, ему нравится Даждьбог, один из самых молодых богов. И хотел, чтобы мы все вместе катались в колеснице Даждьбога. Я не против, лишь бы вышло, как он думает.
Мой взгляд снова был прикован к хвосту ящерицы. Нарисовать бы его отдельно от туловища! Мне кажется, получится интересный узор с хвостом на переднем плане. А если много разных хвостов...
-
И друга своего приводи.
Я вздрогнул. Оказывается, и мною Макошь заинтересовалась. Или она сказала меня привести, чтобы Богдан чувствовал себя уверенней, когда снова поедет к ней?
-
А теперь езжайте, куда ехали.
Хвост ящерицы перестал светиться, и нас окутала темнота. Богиня исчезла.
-
Река уже близко, - сказал я. - А там переедем по мосту, будет светлей. Начнутся дома дубравцев.
Богдан меня не слушал. Всю дорогу он радостно повторял:
-
Теперь никто не будет сомневаться, что я сын бога. Сама Макошь пришла сообщить мне об этом! Я — сын бога! - Богдан то и дело переходил на крик. - Люди, птицы, деревья! Знайте все! Я — сын бога!
Он был так счастлив, что я ему чуточку позавидовал, хотя чему тут завидовать, я люблю своих родителей и других не хочу.
-
Как думаешь, бог заберет меня во дворец?
-
Погостить? - не понял я сперва.
-
Нет, насовсем.
-
Если до сих пор не забрал, вряд ли. И потом... разве сыновья богов не отдельно живут? В теремах. Там, где берегини.
Богдан отмахнулся, а я понял, что мешаю ему мечтать, пусть даже о несбыточном, на то они и мечты.
В землях дубравцев было подозрительно тихо. Когда мы приблизились к одному из домов, во дворе залаяла собака, но из дома никто не вышел. Постучались во второй дом, третий, четвертый — ни одна дверь не открылась.
-
Неужели все спят? - удивился я. - Так ведь не бывает, чтобы все до единого спали.
-
Утомились, пока возле дубов сидели, - съязвил Богдан.
-
А как мы найдем дом Ярослава? И спросить не у кого.
Наконец, хлопнула дверь, и мы увидели бегущую к нам женщину с младенцем на руках. Младенец плакал, сложно было разобрать, что кричит женщина. Добежав до нас, она затараторила:
-
Где? Где они? Что с ними? Скажите мне, что? Они живы?
-
Простите, мы не понимаем, - вежливо перебил я ее. - Кто — они?
-
Ушли на обряд и до сих пор не вернулись, - взгляд женщины метался туда-сюда, от меня к Богдану и обратно.
Малыш заплакал так громко, что женщина не смогла больше ничего сказать.
-
Похоже, дубравцы еще в лесу, - сказал вместо нее Богдан. - Здесь только те, кто не ходил. Маленькие дети, старики, больные...
-
Да-да-да, они в лесу, - подтвердила женщина, качая малыша. - Потерпи, маленький, не плачь... Я ждала, ждала, хотела уже к ним бежать, но у меня полный дом детей, старшая ребятня разболелась, за младшими примотреть некому. И помощи просить не у кого. Там дальше старик неходячий лежит...
-
Мы сейчас мигом в лес съездим, - пообещал я. - Вы не волнуйтесь, идите в дом. А, это... факел нам можете дать?
-
Правда съездите? Ой, спасибо! Вы поторопите их. Пора же возвращаться, чего они... Факел? Да, сейчас принесу. Сейчас...
Получив факел, мы с Богданом пришпорили лошадей.
-
Не нравится мне все это, - крикнул на скаку Богдан.
Будто мне нравится. И слова Макоши некстати всплыли в памяти. О том, что скоро все изменится. В дубовый лес мы не въехали, а ворвались, надеясь поскорей узнать, почему дубравцы еще там. Мне казалось, объяснение будет таким простым и естественным, что станет смешно, как мы сразу до этого не додумались. Но открывшаяся нам картина была совсем не смешной. Под дубами, возле горящих факелов, лежали мужчины, женщины и дети: некоторые на спине, некоторые на животе, но никто из них не шевелился.