- Что-то не так? - Спросила она вежливо, сложив руки на коленях.
Хит криво улыбнулся, а затем склонил голову.
- Секундочку. - Он остановился. - Ты сказала, что ты из города? Из Нью-Йорка?
- Да. С верхнего Ист-Сайда.
Глаза Хита засияли, как игровой автомат.
- Ты слышала о клубе под названием Hen Party?
Дженни нахмурила брови.
- Нет. . .
- Может быть, я возьму тебя туда как-нибудь.
- Неуместно, - пробормотал Брэндон.
Клуб Hen Party был чем-то наподобие стриптиз-клуба на Манхэттене, все так говорили. Он перевел взгляд с Хита к новой девушке. Они, казалось, были в каком-то силовом поле, уставившись друг на друга. Она выглядела сраженно, но независимо. Хит может быть и друг Брэндона, но он был человеком версии Моне - он только издалека выглядел хорошо. Вблизи, как только ты познакомишься с ним, он был довольно. . . ну, смешной. «Просто подожди, пока ты не узнаешь, что у него плохая привычка грызть ногти», думал Брэндон, стиснув зубы. «Просто подожди, пока ты не найдешь, что он сплетничает больше девушек. Просто подожди, пока ты не узнаешь, что девушки называют его Пони за спиной, потому что все катались на нем.» Гляделки продолжались. Тогда раздался небольшой шум высокого тона, и внимание Хита быстро ушло от BlackBerry. Хлоп! Силовое поле отключилось.
- Мистер Дженнифер Хамфри, - снова пробормотал он, - Из Верхнего Ист-Сайда.
Он напечатал еще несколько строк и бросил BlackBerry обратно в сумку. Затем снял футболку и вытер его золотисто-коричневый, провел-лето-в-бассейне, точеный торс.
- Я собираюсь принять душ. Идешь?
Дженни открыла рот, чтобы ответить, но Хит развернулся, нашел пушистое белое банное полотенце в своем вещевом мешке, и побрел в ванную. Брэндон вздохнул и достал серебряную Motorola RAZR. Он пролистал несколько сообщений электронной почты - всего лишь несколько «Добро пожаловать обратно» сообщений и сплетни о том, что случилось с Тинсли Кармайкл. Он почувствовал, что Дженни смотрит на него, и не мог не почувствовать покалывание.
- Нам позволены телефоны? - спросила Дженни.
- Ну, нет. Мы не можем разговаривать по ним. Но все пользуются сообщениями и чатами на их телефонах. Ты просто заходишь в Owlnet и используешь Уэйверли адрес электронной почты, в котором твоя фамилия и имя без пробелов. Эту лазейку факультет еще не выяснил.
- Черт. Я не взяла свой. В руководстве говорилось: ни одного сотового телефона.
- Уэйверли Совы не должны использовать сотовые телефоны на территории кампуса, - читал Брэндон серьезным голосом. Дженни хихикнула.
- Да. Я люблю все вещи Уэйверли Сов.
Брэндон улыбнулся.
- По-видимому один из старых Уэйверли профессоров написал руководство сразу после Шумных Двадцатых, может быть во времена, как, Запрет или что-то еще, когда нравы и хорошее поведение были действительно важны. Думаю, совы были талисманами и тогда тоже. Оно было адаптировано и для нового времени, с мобильными телефонами и прочим.
- Забавно. - Дженни чувствовала себя немного расслабленной. Ее щеки болели от того, что улыбались уже так много времени сегодня.
- Ну, вечером в этой гостиной будет вечеринка. Может быть, ты хочешь прийти?
- Вечеринка? - Дженни подняла брови с нетерпением.- Конечно.
- Я имею в виду, что это будет довольно обычно, но это традиция, понимаешь? - Брэндон пожал плечами. Он казался менее застенчивым без Хита под боком.
Дженни закусила губу, которую Брэндон нашел неотразимой. Она была такой свеже-румяной и, казалась взволнованной, чтобы быть там, отличающейся от нарезанного печенья, Fair Isle свитера, Gucci солнцезащитных очков, Барби-идет-в-школу-интернат-Уэйверли девушек, принимавших все это как должное. Теперь, если бы только она смогла остаться без поездки на Пони, перед тем, как начнутся уроки. . . .
- Ну, - Дженни прервала его внутренний монолог. - Если это традиция, то я должна буду прийти. Хит будет там тоже?
Хит прокрался через двери гостиной. С его лохматых светлых волос капала вода на обнаженную грудь, и белое банное полотенце было замотано вокруг его талии прямо под кубиками пресса. Он не держал ничего кроме своего BlackBerry, и улыбался ему, когда говорил.
- Я бы не пропустил ее.
Owlnet
ХитФерро: Я уже встретил девушку-стриптизершу. Дважды.
РайанРейнольдс:???
ХитФерро: Папа подвез ее в главный офис. Потом я и Брэндон сидели в Ричардс, и вошла она. Она выглядит невозмутимой однако. Настоящая невинность. Но ты можешь рассказать, что она шалунья.
РайанРейнольдс: Она уже пробралась в общежитие для парней? Она показала вам стринги?
ХитФерро: Пока еще нет...
5
ДАЖЕ КОГДА СПРОВОЦИРОВАЛИ, УЭЙВЕРЛИ СОВА ДОЛЖНА ОСТАВАТЬСЯ ВЕЖЛИВОЙ СО СВОЕЙ СОСЕДКОЙ ПО КОМНАТЕ.
- Мам, не могла бы ты сказать Раулю, чтобы он не шел в общежитие со мной? Это стыдно.
Бретт Мессершмидт пыталась балансировать в кремового цвета туфлях от Chanel, с черной сумкой для ноутбука Jack Spade в одной руке и гигантской сумкой Гермес в другой и прижимая ее платиновый Nokia к плечу.
Личный помощник ее родителей, Рауль, который весил двести шестьдесят фунтов, лысый, поднял ее бесконечный багаж. Наконец он сдался и снял куртку, обнажив потную белую рубашку и гору мышц.
- Дорогая, тебе нужна его помощь, - ее мать проворковала с Нью-Джерси акцентом на другом конце линии. - Ты не сможешь понести все эти тяжелые чемоданы на себе!
Бретт застонала и захлопнула ее телефон. Все остальные сами заботятся о своем багаже - не важно, насколько загружены они. Водители просто оставляли их сумки на бордюре перед общежитием. Никто не собирался идти с твоим дерьмом. Но ее родители, Стюарт и Беки Мессершмидт из Румсон, Нью-Джерси, нянчили ее, как будто она была одной из их любимых чихуахуа. Ее родители - содрогались. Ее отец, самый известный пластический хирург в трех штатах, был известен самым высоким процентом жира, который он мог выкачать из пациента за один раз. И только один раз мама Бретт сопровождала ее в Уэйверли, когда Бретт была восьмиклассницей и ездила на экскурсию в школу, миссис Мессершмидт сказали, что по ней не видно, что она уже стала матерью, и что ее подбородок был просто прекрасен, и спросили, кто смог сделать ей такой. Женщина просто продолжала смотреть на миссис Мессершмидт пока, наконец, не получила ответ, а потом испарилась. С тех пор как она начала учиться в Уэйверли, Бретт постоянно лгала о своих родителях. Она утверждала, что они жили на органической ферме в Ист Хэмптоне, но лето проводили в Ньюфаундленде, что ее отец был кардиологом, и ее мама участвовала в малых канадских благотворительных мероприятиях. Она понятия не имела, почему она придумала эту историю, но все было лучше, чем настоящая история о том, что ее родители были новоиспеченными богачами и самыми липкими людьми, которых Бретт когда-либо встречала. Все в Уэйверли купились на эту историю, кроме Тинсли, которая в прошлом году ответила на телефонный звонок Бретт, когда ее не было в комнате, и имела продолжительную беседу «о леопардовом принте против тигровых отпечатков» с миссис Мессершмидт, которая, конечно, пригласила в гости ее в Румсон, Нью-Джерси - не Ист-Хэмптон. Была одна хорошая вещь в том, что Тинсли не вернется: по крайней мере, ее стеснительные родители остались бы тайной.