Отцовский кабинет, разумеется, пришлось закрыть. Долги, которые он оставил, съели все наши сбережения. На смену относительному достатку пришел настоящий финансовый кризис. Хотя всегда предполагалось, что я получу высшее образование (я уже была зачислена на факультет гуманитарных наук в университете в Талсе), не было и речи о том, чтобы мать в одиночку оплатила обучение. Отказавшись от надежд получить диплом магистра французской истории, я пошла работать «хозяйкой» в ресторан «Бернем», что недалеко от Пенн-Плаза. Часы меня устраивали, чаевые плыли в карман рекой, а все обязанности сводились к тому, чтобы встречать и тепло приветствовать посетителей.
В Оклахома-Сити, где львиная доля мест общественного питания приходится на экспресс-закусочные, «Бернем» считался заведением высокого класса. Он мог похвастаться темным деревом стен, резными изображениями ковбоев (неплохая подделка под Ремингтона) и репродукциями с картин К. М. Рассела о миграциях индейских племен на Диком Западе. Клиентура состояла из городской элиты и важных гостей, что наведывались к ней.
В 1974-м, в День дурака (я уже работала в «Бернеме» более восьми месяцев), некто Джон Шенкс, завсегдатай ресторана, сообщил по телефону, что задерживается, и попросил как следует принять его гостя, мистера Люциуса Слейтера. Около восьми в дверь вошел седовласый мужчина с глубоко посаженными глазами редкого темно-синего цвета. Такие люди с большим внутренним содержанием как-то сразу заполняют помещение своим присутствием.
— Добрый вечер, — обратился он ко мне низким, хорошо поставленным голосом. — У меня здесь назначена встреча с мистером Шенксом.
Мне пришло в голову, что он родом из восточной глубинки. Он держался с достоинством, но немного стеснялся, что мне сразу понравилось. В нем не было и тени самоуверенности.
— Мистер Слейтер?
Он кивнул с некоторым удивлением.
— Мистер Шенкс просил передать, что задержится. Что вы предпочитаете, подождать его в баре или сразу пройти к столу?
— Благодарю вас, лучше к столу.
Я взяла из стопки меню и проводила его туда, где обычно ужинал мистер Шенкс — в тихий уголок под картиной с парой индейцев верхом на одной лошади. Гость уселся на красную кожаную банкетку, я передала ему меню и спросила, желает ли он аперитив. Он задумался, сложив руки в подобие китайской пагоды.
— Полагаю… полагаю, у меня подходящий настрой для «кир-ройял».
Я не имела ни малейшего понятия, о чем речь.
— Что, простите?
— Шампанское, — улыбнулся он, — и чуточку creme de cassis.
Я слышала об этом впервые в жизни.
— Не думаю, сэр, чтобы мы могли вам это предоставить.
— Ладно. А на просто шампанское я могу рассчитывать? Бокал, пожалуйста.
— Боюсь, сэр, вам придется заказать целую бутылку. Шампанское у нас не подается бокалами.
— Что ж, пусть будет бутылка. Вы мне поможете ее распить?
Он вновь адресовал мне улыбку, но сразу отвел взгляд, и я поняла, что вопрос вырвался внезапно.
— Рада бы, но не могу.
Надо сказать, мой ответ также был спонтанным. Даже сейчас я не понимаю, как у меня хватило смелости сказать такое. Мне и в голову не приходило флиртовать с посетителями.
— А почему? — спросил он, поднимая взгляд.
Я ощутила, что краснею до корней волос.
— Не могу, и все!
— Я все-таки закажу бутылку — на случай, если вы вдруг передумаете. Это возможно?
— Возможно.
Какое-то время эти удивительные глаза изучали меня. Я ему понравилась. Это было взаимно, хотя мистер Слейтер был много старше меня и, если уж на то пошло, много старше мужчин, с которыми я обычно встречалась. По моим прикидкам, ему было где-то за пятьдесят, возможно, пятьдесят пять. Он был ровесник моему отцу. Кто знает, не в этом ли заключался для меня секрет его привлекательности? С тех пор как отца хватил удар, я постоянно боялась, что он умрет. Влюбиться в этого мужчину для меня означало удержать отца при себе.
Много позже, когда мы вслух размышляли над обстоятельствами нашего знакомства, Люциус сказал, что с первой минуты знал, что женится на мне. У меня же тогда и в мыслях не было ничего подобного. Я просто не загадывала наперед. Мать неоднократно предупреждала, что настоящая любовь никогда не бывает безоблачной.