Кот
Грохот кранов.
Треск электросварки.
Голоса знакомые людей,
а коту —
ни холодно,
ни жарко —
ходит кот в литейке
у печей!
Полосатый,
выпачканный сажей,
форм горячих ловко
сторонясь,
ходит кот
торжественно и важно,
ничего, должно быть,
не боясь…
И формовщик,
видевший не мало,
обернется,
разом просияв:
вот, мол, кот,
поистине бывалый…
Кот шагает,
голову задрав!
Сталь кипит…
Взлетают фейерверки…
Кран снует,
зажав троллея нить…
Ходит кот, как дома,
по литейке,
не умеет только
говорить.
Подснежник
Еще вернуться хочется буранам.
Еще и снег с пригорков не сошел.
Еще в лесу не ожили поляны,
а он уже, отчаянный, расцвел.
Как будто все: и мужество, и нежность —
слилось в душе весеннего цветка.
Сорвать тебя хотелось мне, подснежник,
я подошел, но дрогнула рука.
ЛАРИНА ФЕДОТОВА
Наш дом деревянный…
Наш дом деревянный
Без газа, без ванны —
Без этих удобств для семьи и гостей.
Иду вдоль забора
И в горнице скоро
Рассыплю горох городских новостей.
— А где телеграмма? —
Заохает мама,
Еду собирая, не чувствуя ног.
Родные «палаты»,
Загнетка, ухваты,
Сомлевшей картошки большой чугунок
До звездного света
Затеем беседу
О многом, о малом, о том и о сем.
— Как, дочка, живется?
— Как в песне поется.
— В которой?
— Да в этой…
«Родительский дом».
Отправимся в спальню,
Подумав печально
О том, что прозренье приходит потом.
Судьба не послушна.
Кому это нужно,
Понять-то поймем,
Но раздельно живем.
Моя душа с природой заодно…
Моя душа с природой заодно,
Дождливой осени я внемлю.
Опять у неба отвалилось дно,
И вся вода обрушилась на землю.
Куда пойдешь в такую непогоду?
На русской печке лучше подремать.
Да где та печка? Времени в угоду
Давным-давно пришлось ее сломать.
Попряталось куда-то воронье,
И вдруг поймешь в плену у непогоды,
Что мы всегда зависим от природы,
Мы подданные верные ее.
СЕРГЕЙ СЕМЯННИКОВ
Поле бессмертия
600-летию Куликовской битвы посвящается
Я уже умирал…
Это странно, но нет здесь неправды.
Умирал много раз
И в потомках опять воскресал.
А иначе откуда
Я помню тот бой у Непрядвы,
Если я и Непрядвы
В этой жизни еще не видал?
Я уже умирал…
Распростертые руки ослабли.
Но в последний момент,
Напрягая все силу очей,
Я увидел вдали,
Как кривые татарские сабли
Выбивала из рук
Прямота наших русских мечей!
Я уже умирал…
Но до той исторической битвы
Я не помню себя:
Из столетий — ни месяц, ни год!
Сколько срезало нас
Время лезвием огненной бритвы,
Пока поняли мы,
Что бессмертие — это народ.
Я уже умирал…
Меня клали на царские плахи.
Меня в землю живьем
Зарывали, смеясь, палачи…
Но не я, а они
Умирали в паническом страхе,
Куликовской закалки
Глотая на вдохе мечи!