Я была больна — зимой.
Зябким днем и зыбким светом.
И вопросы без ответов
Забрели ко мне домой.
Я была больна — зимой.
Так больна, что не припомню, —
То ли днем, то ль ночью темной
Мы расстались, милый мой.
Я была больна — зимой.
А теперь болею — летом.
Звонко в воздухе прогретом
Сыплет дождь над головой.
АЛЕКСАНДР ТАВРОВСКИЙ
Нельзя уничтожать черновики…
Нельзя уничтожать черновики:
На это нет ни права, ни причины.
Как на воде,
в них все же различимы
Следы души в движении руки.
В них все, что мы могли, но не смогли,
Или назло неверию свершили,
Они в крутое время с нами жили
И за удачу нашу полегли.
В них дикая, но добрая душа,
И каждый стих — пронзителен, как бездна!
В них все тебе дается безвозмездно
И не приносит тоже ни гроша.
Все чаще снится мне ночами…
Все чаще снится мне ночами:
К двери неслышно семеня,
Как звездочет звезду встречает,
Встречает бабушка меня.
И, как всегда, моя бабуся
Мне куртку стряхивает с плеч.
«Спасибо, внучек, что вернулся!
Теперь бы можно и прилечь…»
А за окном темно и тает:
Срываются сосульки с крыш.
И я насмешливо пытаю:
«За что меня благодаришь?
Ну как в тебе хватает мочи
Ждать у окошка дотемна?»
Она мне руку гладит молча
И молча смотрит на меня.
И так же молча и тревожно
Она все смотрит за порог,
Где глохнет мир неосторожный
От воя атомных тревог.
Закрыть глаза…
Закрыть глаза…
уйти в себя,
как в бой,
В котором выжить — легче,
чем не сдаться.
Как трудно вдруг
наедине с собой,
Все одолев,
самим собой остаться.
О этот мир,
клокочущий в груди,
Где никогда я не был одинокий,
Где сам себе на помощь приходил
И сам себе отказывал в подмоге.
Я перенес туда степную ширь,
Осенний берег моря
необжитый —
Под своды нерушимые души
И под ее надежную защиту!
Я думал:
все подвержено войне —
От маленькой планеты до Вселенной!
Но даже перед гибелью
во мне —
Земля пребудет
неприкосновенной.
Пусть никогда не протрубят отбой!
Когда в недобрый час,
порою злою
Я остаюсь
наедине с собой —
Я остаюсь
наедине с Землею!
Век летит под откос?..
Век летит под откос?
Век не кончит добром?
Как смертельный вопрос
Мир поставлен ребром.
Мир поставлен ребром,
А от смерти, друзья,
Ни стихом,
ни рублем
Откупиться нельзя.
Ни ценою потерь,
Ни оправданным злом…
И край света теперь —
Не за первым углом.
Он во мне и тебе,
Он за мной и тобой.
Мы край света теперь
Называем
судьбой.
Пламя атомных баз
Разметалось вдали!
Может,
кто-то из нас
Станет краем Земли.
Снег уходит в землю…
Снег уходит в землю,
словно в память,
Непонятной силой обуян.
И его к себе
зовет и манит
Добрый Ледовитый океан.
И, презрев
покой и постоянство,
Забывая наши берега,
Бороздя подземные пространства,
К океану движутся снега.
Все снега с полей и трасс широких,
С плоских крыш
и угловатых гор,
Без огней,
без шума,
без дороги
Движутся весне наперекор,
Чтоб, перебродив в безумном беге,
В океане вырвавшись на свет,
Раствориться тихо
в вечном снеге:
Без границ,
без боли,
без примет.