Казалось, чего проще? Войти в будуар, отдать фотографию миссис Оукли и сказать: «Марти держал этот снимок в шкафу с игрушками, и я обещала няне принести его вам». Но Доринда не могла себя заставить даже открыть дверь. Если бы Дорис, одна из горничных, не появилась в коридоре, она могла простоять здесь, пока не вросла бы в пол. Преодолев себя, Доринда вошла в комнату. Там никого не оказалось. Судя по голосам в соседней спальне, миссис Оукли переодевалась к обеду.
Почувствовав колоссальное облегчение, Доринда положила фотографию на столик с безделушками и побежала наверх надевать презренное голубое платье.
Когда она спустилась снова, миссис Оукли успела переместиться с дивана на удобное кресло и теперь на ней был не менее воздушный наряд, тоже розовый, но другого оттенка. Фотографии нигде не было видно. Никто о ней не упоминал, что вполне устраивало Доринду. Любой, кто знал Глена Портеуса, мог иметь столь же не менее веские, чем у нее, причины заводить о нем разговор.
Обед был превосходным. Доринда старалась не увлекаться, но еда в Милл-хаусе столь разительно отличалась от скудного и однообразного меню в клубе «Вереск»…
Они едва успели пообедать, как зазвонил телефон. Так как Доринду предупредили, что одна из основных ее обязанностей — избавлять миссис Оукли от телефонных разговоров, она сняла трубку. Аппарат стоял на столике, куда она положила фотографию.
— Секретарь миссис Оукли слушает.
В трубке послышался мужской голос:
— Будьте любезны передать миссис Оукли, что с ней хотел бы поговорить Грегори Порлок.
Положив руку на микрофон, Доринда повторила просьбу.
— Я никогда не говорю по телефону ни с кем, кроме Мартина или тех, кого я хорошо знаю, — сказала миссис Оукли, сидя к ней спиной. — Пусть он поговорит с вами, а вы все передадите мне. Доринда снова поднесла трубку к уху.
— Извините, мистер Порлок, но миссис Оукли просила объяснить вам, что она никогда не говорит по телефону. Я здесь совсем недавно, иначе я бы это знала. Если хотите, передайте ваше сообщение через меня. Она услышала смешок мистера Порлока. Хорошо хоть не разозлился, подумала Доринда.
— Пожалуйста, передайте ей, что я сегодня видел ее мужа. Я устраиваю в выходные прием, и он обещал прийти с женой. Званый обед состоится в субботу вечером. Так как я пока не имел чести быть знакомым с миссис Оукли, то не хотел бы выглядеть дерзким, как будто считаю их визит чем-то само собой разумеющимся.
Доринда повторила это, на что ей с раздражением ответили: если Мартин пообещал, что они придут, значит, им придется это сделать. Как обычно, миссис Оукли бормотала себе под нос, так что можно было надеяться, что ее слова не расслышали в Грейндже.
Передав мистеру Порлоку уже вежливо выраженное согласие, она услышала его возглас:
— Великолепно!
Это слово напомнило ей о чем-то или о ком-то. Воспоминание было подобно яркой, но мимолетной вспышке.
— Я бы попросил миссис Оукли, — продолжал мистер Порлок, — оказать мне любезность и привести вас с собой. Мисс Браун, не так ли?.. Да, Мартин Оукли мне так и сказал — мисс Доринда Браун… Пожалуйста, передайте миссис Оукли, что у нас плоховато с дамским обществом и что я очень хотел бы с вами познакомиться.
Доринда нахмурилась, глядя на аппарат. Манера речи мистера Порлока показалась ей знакомой. Она кратко повторила его приглашение.
— Он говорит, что среди приглашенных мало дам, и просит вас привести меня. Кажется, он уже договорился об этом с мистером Оукли.
Услышав утвердительное бормотание, Доринда облекла его в слова и снова услышала «великолепно!», после чего положила трубку.
Вернувшись на свое место, она неожиданно стала объектом внимания миссис Оукли.
— А у вас есть подходящее вечернее платье, мисс Браун?
Очевидно, злополучное голубое платье в самом деле никуда не годилось, так как миссис Оукли явно не считала его «подходящим».
— Нет? Этого я и боялась. Мартин звонил, когда я одевалась, и просил позаботиться, чтобы у вас было что-нибудь подходящее.
Доринда не была бы женщиной, если бы слова миссис Оукли пришлись ей по вкусу.
— Мне вовсе не обязательно идти туда, — сдержанно отозвалась она.
Лицо миссис Оукли сморщилось, как будто она собиралась заплакать.
— О боже! Теперь вы обиделись, и Мартин скажет, что я бестактна. По-моему, быть тактичной очень утомительно — мои нервы этого бы не выдержали. Будет гораздо проще, если вы не станете обижаться. Мы понимаем: вы ведь не знали, что вам может понадобиться вечернее платье. А заставлять вас тратить деньги мы тоже не можем, ну… вы понимаете, что я имею в виду.
Еще бы не понять! Сейчас она была не просто Дориндой Браун, а одним из символов финансового благосостояния Оукли. Они не могли отправляться на званый обед с неподобающе одетой секретаршей, как не могли бы поехать туда в старой разбитой машине. Шотландская гордость Доринды была уязвлена.
Но она видела, что миссис Оукли по-настоящему испугана. Она даже чуть наклонилась и положила дрожащую руку на подлокотник кресла.
— Пожалуйста, не обижайтесь, мисс Браун. Вы ведь еще молоденькая девушка — что, если мы купим вам платье?
Из-за кружев и оборок выглядывало не слишком взрослое создание, так и не привыкшее ходить, не держась за родительскую руку. Природное добродушие Доринды одержало верх.
— Конечно, миссис Оукли, — сказала она. — Это очень любезно с вашей стороны.
Когда миссис Оукли пошла спать, Доринда позвонила Джастину Ли.
— Слушай, завтра я собираюсь в город… Да, я знаю — ты думал, что избавился от меня. Я тоже так думала. Но произошла отсрочка — или, возможно, ты назовешь это рецидивом.
— Едва ли я зашел бы так далеко, — насмешливо отозвался Джастин. — Следует ли из этого факта, что ты завтра пойдешь со мной на ленч, если я буду очень настаивать?
— Пойду — в час дня. Меня посылают купить себе платье к обеду в субботу. За ленчем я покажу тебе платье, и если ты скажешь, что оно не годится, я его обменяю.
— Ничего не выйдет. Я не знаю, куда ты ходишь на ленч с Типом и Баззером, но в высоких сферах, где я вращаюсь, не принято переодеваться между блюдами.
— Иногда мне кажется, Джастин, что ты — форменная скотина!
— Совсем наоборот — я благородный герой. Я пожертвую временем между двенадцатью и часом, отведенным на ленч, и встречусь с тобой в… В какой магазин ты пойдешь?
— Миссис Оукли сказала, что в любой из этих… — Она прочитала список названий.
— Ладно, начнем с самого большого. Будет лучше, если ты подождешь меня там — скажем, у прилавка с перчатками. Тогда глаз знатока поможет тебе сделать правильный выбор. Когда ты выезжаешь?
Доринда была потрясена.
— О, Джастин, неужели ты действительно потащишься со мной в магазин? Я выезжаю в половине одиннадцатого, но это не важно — мне еще нужно выполнить поручения миссис Оукли. А в половине третьего я должна быть в офисе мистера Оукли, и он отвезет меня назад. Надеюсь, эта поездка будет спокойнее, чем сегодняшняя.
— А что произошло сегодня?
Доринда начала рассказывать ему про Марти и про брошь. Очевидно, ей не удалось сделать историю забавной, так как Джастин не засмеялся а сердито воскликнул:
— Брошь твоей прабабушки!
— Единственная, которая у меня была, — печально промолвила Доринда. — Придется купить золотую булавку, чтобы было чем застегнуть платье, если нужно. Я знаю, где такую можно раздобыть за семь фунтов шесть шиллингов.
— В таком случае она не золотая.
— Какой ты сноб, — хихикнула Доринда. — Конечно, она просто позолоченная.
Джастин внезапно разозлился. Доринда никогда не видела его в таком состоянии, поэтому очень удивилась. Ей даже показалось, что на другом конце провода хлопнула дверь, чего, разумеется, не могло быть.
— В жизни не слышал такой чепухи! — сердито сказал он и положил трубку.
Доринда легла спать в приподнятом настроении.
Глава 7
Мисс Мод Силвер выбирала шерсть для детских фуфаек. После шерсти цвета хаки, которую она использовала для вязания во время войны, и практичных серых чулок для трех мальчуганов ее племянницы Этель, было истинным наслаждением перебирать мягкие розовые клубки, смотанные куда лучше, чем это можно было сделать вручную. Старший брат Этель, который так долго пробыл за границей, вернулся домой несколько месяцев тому назад, и его жена ожидает первенца. Для их семьи это важное событие — они женаты уже десять лет, и пустая детская начала угнетающе действовать на Дороти. Мисс Силвер хотелось выбрать для фуфаек что-нибудь особенное. У этой шерсти очаровательный бледно-розовый оттенок, и она такая мягкая и легкая. Оплатив покупку, мисс Силвер ожидала сдачу и пакет.