Точно такое же облако вырвалось из президентских покоев — единый, коллективный разум отеля. Но… вполне возможно, это были всего лишь клубы дыма.
Облако рассеялось, и остался один «Оверлук», пылающий жертвенный костер в ревущей глотке ночи.
У Хэллоранна имелся ключ от сарая, но он не понадобился — Хэллоранн увидел, что дверь стоит приоткрытой, а замок висит на одной дужке запора.
— Я не зайду туда, — прошептал Денни.
— О’кей, оставайся с мамой. Там раньше была куча старых конских попон. Вероятно, побитых молью, но они все же лучше, чем ничего.
Он направил свет фар на вход и побрел по снегу, бросая длинную тень перед собой. Распахнул дверь и вошел в сарай. Попоны еще валялись в углу, рядом с набором клюшек для игры в роук. Он поднял одну из попон — она источала кислую, застарелую вонь и, конечно, моль основательно потрудилась над нею. И тут Хэллоранн застыл в нерешительности.
В стенде недоставало одной клюшки.
Как раз той, которой он ударил меня?
Ну что ж, какое это теперь имеет значение?
Да, не имеет значения, однако вид пустого гнезда в стенде завораживал. Дик поймал себя на том, что не может избавиться от видения: тяжелый удар твердого наконечника клюшки — бац! — о круглый деревянный шар.
Приятное воспоминание о лете. Он видит, как шар катится по
кости, кровь
гравийной площадке. Шар воскресил воспоминания
кости кровь
о чае со льдом, о дамах в белых соломенных шляпках, о жужжании москитов
о дрянных мальчишках, которые не хотят подчиняться хорошим правилам
и тому подобном. Хорошая игра — этот роук. Только нынче не в моде, но…. хорошая.
— Дик! — позвал его Денни голосом испуганным и, как показалось Хэллоранну, довольно противным. — Выходи, Дик! С тобой все в порядке? Пожалуйста, выйди, Дик!
Выходи, грязный ниггер, хозяин зовет тебя, скотина!
Его пальцы сомкнулись на рукоятке клюшки — ее прикосновение было приятным.
Пожалеешь розгу — испортишь ребенка.
Его глаза загорелись злобным светом. В самом деле… он окажет им обоим большую услугу. Мать вытерпела сильные побои из-за… по большей части из-за…
Да нет, целиком и полностью из-за этого дрянного мальчишки. Он оставил отца в пылающем доме, позволив ему сгореть. Если подумать, это почти убийство. Как там оно называется — отцеубийство? Чертовски дрянной поступок, если подумать…
— Мистер Хэллоранн! — звала Венди. Ее голос был слабым и жалобным. Он не понравился Хэллоранну.
— Дик! — мальчик теперь рыдал от страха.
Хэллоранн вытащил клюшку из гнезда и, точно заводная игрушка, двинулся к выходу. Но вдруг замер, удивленно глядя на клюшку в руке, и спросил себя в ужасе — о чем он помышляет. Об убийстве? Неужели он замыслил убийство?!
На мгновение его ум заполнил вкрадчивый подзуживающий голос:
— Сделай это! Сделай, безмозглый ниггер, или слаб в коленках? Убей их! УБЕЙ ОБОИХ!
С приглушенным криком Дик отшвырнул от себя клюшку. Она грохнулась в угол, где лежали попоны.
Схватив поспешно груду попон, Хэллоранн побежал.
Лицо Денни было залито слезами. Он дрожал, как в ознобе. И едва проговорил сквозь клацающие зубы:
— Где ты был так долго, Дик? Ты был сильно испуган?!
— Еще бы не испугаться этого чертова места, — произнес Хэллоранн. — Даже если отель сгорит дотла, меня не заставишь приблизиться к нему ближе чем на сотню миль. Вот, возьмите, миссис Торранс, закутайтесь в попоны. Я помогу вам. И ты, Денни, закутайся так, чтобы походить на араба в бурнусе.
Он обернул две попоны вокруг Венди, а третьей накрыл ей голову как капюшоном. Потом обвязал Денни веревкой, чтобы попона не свалилась с него.