Запись закончилась, Влад и Марьям какое-то время молчали. Затем она спросила:
— Как ты думаешь, ему поверят? Дочь отпустят?
Влад задумался:
— Витольд Олегович — умный человек, ты только посмотри, какой план разработал… Только эмоции собственной дочери не просчитал. — На его лице появилась хмурая гримаса. — Я так думаю, если он уже решил явиться с повинной, чтобы ее выпустили, то прихватит с собой доказательства. Как-то же он связывался с Ромчиком… Да тот его и по голосу опознает. Если заказчик явился сам, он не будет запираться. — Улыбка на его лице изменилась. — А ты так переживаешь за Катю?
Влад поймал взгляд ее черных глаз, но официант как раз принес первые блюда, и у Марьям было немного времени обдумать ответ.
— Я тоже считаю, что… никто не должен сидеть, если невиновен. И… Ты сказал, что не вернешься к ней. Я тебе верю. Разве этого недостаточно?
— Если тебе достаточно, то мне — тем более. Нам придется привыкать… жить с этим…
Он намеренно сказал это «нам», как нечто, что разумелось само собой. Марьям — умная, она обязательно обратит на это внимание. Но комментариев по поводу этого «нам» не последовало, — для нее это тоже разуиелось само собой. Очень хорошо, подумал Влад, услышав вопрос:
— С чем?
— С тем, что ради того, чтобы я стал богатым, убили нескольких человек. — Теперь на его лице и в голосе была грусть. — Конечно, ни я, ни, тем более, ты об этом понятия не имели. И все же… Но и отказываться — глупо, тем более, я отвечаю и за тебя, и за Андрюшу… Знаешь, что я сделаю? Когда вернемся в Киев, открою фонд. Но не помощи бедным людям или бездомным собакам. А для исследований и улучшения законодательства, — мы, все же, юристы. Кстати, ты хотела работать? Вот тебе и сфера… для приложения усилий. Если не захочешь работать в «Нефтяных горах».
— Я… подумаю.
— А вот и наши!
В кафе вошли Искандер, Андрей и молодая женщина, которую Влад еще не видел, — разве что в толпе в старой крепости, но тогда не выделил среди других, а может, тогда ее там и не было, — но сделал вывод, что это и есть жена Искандера, Ирада. Та самая, с которой они поженились… не по своей воле. Влад и Марьям замахали руками, чтобы привлечь внимание вошедших, и те подсели к ним, — с самого начала Влад выбрал столик на шестерых, объяснив официанту, что к ним присоединятся еще несколько человек. Подошел официант, и «новенькие» сделали заказ.
— Что вы долго, — сказал Влад. Искандер пояснил:
— Представь себе, нас остановили на въезде в город. Нет, я на самом деле превысил скорость… Но думал, что… как всегда, дам денег и поеду дальше. Но тот лейтенант нас продержал полчаса. Сказал, что у них сейчас ориентировка по борьбе с торговлей людьми, а мы подозрительные: мы — хасанийцы, а ребенок — русский.
— Украинец, но для них разницы нет, — сказал Влад. Полицейский, очевидно, был представителем одного из местных народов. — И что ты сделал?
— Сначала предложил позвонить тебе, но он сказал, что по телефону невозможно проверить личность. Откуда он знает, это действительно отец ребенка или нет? Кажется, серьезно хотел везти нас в участок, тогда я сказал, чтобы он позвонил Ильясову или Пивоварову. Оказалось, что Пивоварова он знает, набрал его, и тот подтвердил, что с нами все в порядке. Только после этого отпустили, даже денег не взяли, — закончил рассказ Искандер. А Андрей преодолевал:
— Я подумал… снова могут отправить в какой-то приют.
— Нет, этого мы не допустим! — сказал Влад. А сам наблюдал за Ирадой, которая завела разговор с Марьям о каких-то местных делах. При этом разговор шла на русском, — удивительно было понимать, что для Ирады тоже выбор Марьям там, в старой крепости, означал, что она уже не является частью хасанийского народа и не может пользоваться родным языком, но при этом они спокойно общаются… А еще, когда Влад смотрел на Ираду и Искандера, ему было так и невдомек, как они могут жить, если не сами выбрали друг друга, но оба, кажется, не выглядели недовольными жизнью, и он пришел к выводу, что им лучше знать, счастливы они или нет. Как и им с Марьям, — а их, в конце концов, тоже свела судьба, с помощью хитрого и опытного Салмана Таханова и решительного Искандера. — Как тебе здесь? — Он имел в виду Каластан, и мальчик ответил:
— Здесь хорошо. И интересно. Но мы поедем в Киев, правда?
— Да, я там живу. А тут — только бываю по делам.
— Но… мы там тоже будем жить вместе? — уточнил Андрей, которого перипетии последних месяцев, — переезд в Россию, потом — арест Ольги (об этом они, по молчаливому согласию, не говорили) и попадание в приют, — лишили уверенности в будущем.
— Конечно. У меня там теперь дом… больше здешнего. Мы там с Марьям живем, теперь ты там будешь жить тоже.
— И… у меня будет своя комната? — спросил Андрей, который был лишен этого в приюте.
— Конечно. У каждого должна быть своя комната, — серьезно ответил Влад. Это была одна из причин, почему он выбрал дом, слишком большой для них вдвоем с Марьям, хотя ей тогда этого и не сказал. — Вот только… школа у тебя опять будет новая. Наверно, придется догонять…
— Это ничего… А… мы скоро туда поедем? — В голосе мальчика появилось напряжение, и Влад подумал, чего здесь больше: он хочет как можно дольше остаться в Каластане, или переживает, что, где он будет жить, совершенно не зависит от его собственного желания? Скорее всего, и то, и другое. Здесь, на Кавказе, Андрей чувствовал себя так, будто попал в сказку, это его отец хорошо понимал. А еще убедился, насколько важным для человека является право делать выбор. Но у него был готов ответ:
— А это зависит и от тебя.
— Как это? — Кажется, мальчик не привык, чтобы от него самого что-то зависело, — кроме, разве что, школьных оценок, и теперь смотрел сквозь очки удивленным взглядом.
— Скоро Новый год, — с улыбкой пояснил Влад. — В новую школу ты пойдешь, конечно, уже после каникул. У меня сейчас нет срочных дел, у Марьям тоже, — можно немного отдохнуть. — На самом деле, он хотел еще немного побыть здесь, чтобы лично убедиться, как продвигается дело торговцев людьми. И неофициально сообщать об этом СБУ, хотя, как выяснилось, к убийству Златы организация никакого отношения не имела. — Поэтому мы можем выбирать, когда возвращаться. Ты где хотел бы встречать Новый год — в Киеве или здесь?
— Я? — Кажется, для Андрея было непривычно, что от его выбора будет зависеть, где они все будут отмечать праздник. Он на секунду задумался и твердо ответил: — Здесь! — И пояснил: — Тут интересно, я еще такого не видел… Искандер так интересно рассказывает!
— Тогда мы остаемся, — огласил решение Влад. Марьям и Искандер прислушивались к разговору, хотя одновременно вместе с Ирадой обсуждали какие-то семейные дела. Услышав фразу сына о интересном рассказе, Влад подмигнул Искандеру, тот в ответ улыбнулся и развел руками: мол, сам себе создал дополнительную работу. Хотя ему нравилось рассказывать о родном городе кому-то, кому было действительно интересно. — Но тебе в Киеве будет тоже интересно, я заметил, как ты во дворе ходил вокруг машин… так вот, там их у меня больше. Правда, сесть за руль смогу, в лучшем случае, через месяц… — Он похлопал по рукоятке своей палки. — Так что будем ждать этого вместе. Чтобы куда-нибудь поехать.
— Будем, папа! — сказал Андрей, и, наконец, на его лице появилась улыбка.