Мой взгляд бессознательно упал на маленький столик: на нем лежали инструменты пыток, которыми он должен был воспользоваться. Я не в силах была унять дрожь. Он пытался меня успокоить, что-то ласково объяснял – все казалось бесполезным. Но ведь я знала, на что шла, поэтому и находилась здесь, не так ли? Наконец, я вытянулась в кресле и отдалась в его руки.
Беспощадный свет лампы действовал на меня уничтожающе, но он ему нравился, он не мог бы даже обойтись без него, поэтому я не протестовала. Талант этого мужчины был достоин того, чтобы я шла на уступки… Мне оставалось только закрыть глаза и, как обычно, предоставить все ему.
Он ласково спросил, как я себя чувствую. В ответ я могла лишь кивнуть головой, но тут вспомнила, что спустя всего несколько мгновений он совсем лишит меня дара речи, закрыв рот своей рукой в перчатке. Тогда я заставила себя ответить настолько отчетливо, насколько у меня хватило сил:
– Спасибо, очень хорошо… но здесь довольно холодно…
– Это ненадолго, моя дорогая, сами увидите…
Загадочная улыбка. И все началось. Он наклонился, и до меня донеслось его приятное свежее дыхание. Его рука приблизилась к моему лицу, и я закрыла глаза, отдаваясь его ласкам.
От мягких и нежных прикосновений ладоней я совершенно расслабилась. Пальцы осторожно дотрагивались, ощупывали меня… Я почувствовала себя, наконец, удивительно спокойно и умиротворенно. Настолько спокойно, что смогла проследить движения его руки на моей шее, вырезе блузки, под бюстгальтером. Его ладони бережно, почти боязливо обнажали мою грудь. Я прекрасно знала, что эта нежность не продлится долго, мужчина станет более решительным и требовательным. Но вдруг он решил сделать паузу и оставил меня на несколько мгновений одну: мы оба должны быть готовы перейти к более серьезным вещам. Меня охватило благостное оцепенение, на волне которого исчезли все страхи и беспокойства! Дыхание стало глубоким и размеренным, тело как будто онемело, но это онемение было таким сладостным! Я продолжала ощущать на себе нежность, которую он так щедро даровал мне перед своим исчезновением. Эта бесконечная нежность распространялась по груди, животу; я представляла себе его ладонь в перчатке, почти безличную, нереальную, которая движется все ниже, к моим брюкам, скользит по бедрам и совсем исчезает в тепле моего тела. Я распахиваю ноги, приглашая к более смелым ласкам, но он заставляет меня ждать…
Его голос вывел меня из сладостного сна:
– Вы готовы продолжить?
Я только кивнула в ответ. Затуманенный взор выдавал состояние неги и слабости, в котором я пребывала. Конечно, я готова, я только этого и жду.
Теперь его руки стали решительными и настойчивыми. Они мяли мое тело, царапали кожу – несомненно, на мне останутся следы от этих прикосновений! Воздух в комнате вдруг стал жарким, даже удушающим. Потом я услышала, как он, не медля больше ни минуты, схватил один из инструментов, разложенных на столе.
Закрыв глаза, я даже не пыталась угадать, что это за предмет. Не имеет значения, каков он на вид: его истинная ценность откроется только в действии. Предмет исчез между моими губами, раздвинув возбужденную плоть. Во мне смешивались всевозможные ощущения: инструмент, проникавший в меня все глубже, мужская рука, широко раскрывающая мою плоть, сначала один, потом другой палец, проскользнувшие внутрь…
Вторая рука также не бездействовала, а в бешеном темпе кружила по моему телу. Я ощутила, как по всему телу распространяется тепло, и тут же почувствовала устремленный на меня взгляд, строгий и властный. Девушка-ассистентка почти не вмешивалась, или совсем чуть-чуть…
Послышался пронзительный звук, и сильная вибрация, идущая откуда-то издалека, сотрясла все мое существо. Я знала, что мое тело будет страдать еще больше, но не хотела замечать ничего, кроме удовольствия. Беспомощная, погруженная в оцепенение, я отдалась этой вибрации, постепенно распространявшейся по моим раскрытым бедрам, она узурпировала мою сокровенную плоть и погрузила в упоительный транс. Меня трясло и качало во все стороны. Инструмент, не переставая, работал во мне, яростно исследовал мое тело…
Внезапно воцарилась тишина. Нет! Еще слишком рано! Мне хотелось кричать, но его рука знакомым жестом закрыла мне рот, позволяя вырываться одним только хрипам и стонам. Не ограничившись одним инструментом, мой палач потянулся за другим, который казался более тонким и плоским, чем первый. В этот момент я почувствовала себя совершенно беззащитной.