Свежий ветер
Свежий ветер
Когда он пел, поднималась буря. Когда смеялся - ветер так и посвистывал над волнами, тяжелые темные тучи собирались далеко в море, их гнало к берегу, рваными клочьями бросало на камни пену, медуз и водоросли. Но чаще всего он нежился на солнце, глядя широко раскрытыми бездумными глазами в фарфоровое небо - новехонькое, без трещинки. Вода мягко покачивала его и омывала облитые гладкой серебряной чешуей плечи и руки, плескала на грудь. Волосы иссиня-черной дымкой вились по поверхности, как водоросли или чернила каракатицы. Он грезил наяву, и на побережье почти всегда стояла хорошая погода. Люди, живущие в древних драконидских виллах и в старом дворце - радовались. Но все-таки иногда он пел.
Она была яркая, как рифовая рыбка. Он даже перекувырнулся в воде от удивления и радости, увидев, как она чешет волосы на балконе. Балкон поднимался над самой водой - мраморные стены дворца произрастали из прочной скалы, которая сразу обрывалась глубоко в море - мелководья в Заливе Песен не было, от берега начиналась бездна, хорошо ходить и причаливать человеческим кораблям.
Он перекувырнулся снова и высунулся из воды по плечи, тараща темные глаза на яркие солнечные блики, гулявшие по ее белым рукам и гранатовым, невозможного, завораживающего оттенка волосам.
- Дельфин, дельфин! - закричали ее девушки и столпились у кованой решетки, ограждавшей их от падения в зеркальные воды залива. - Госпожа, взгляните!
Она отложила золотой гребень и неторопливо подошла к ним. Она вся была мяконькая и округлая, как жемчужина. Гранатовые, алые, винно-розовые пряди рассыпались по ее плечам, по рукам, царственно спадали на спину и талию. Тонкая шелковая рубашка ничего не скрывала, собиралась тончайшими шафранными складками на пышной груди, округлом животе.
Она оперлась сияющей белизны рукой о решетку и с любопытством заглянула в воду. Шепчущие еле слышно волны раздробили и припрятали ее отражение.
Он смутился и нырнул поглубже, туда где тихо, темно и синие тени. Наверху остались смех, солнце, невозможные переливы цвета. И она. Он крепко обнял руками шершавый коралл, похожий на стол с утонувшего корабля, тихонько захныкал. Наверху начали сгущаться тучи.
***
- Госпожа, хотя бы прикройте лицо! Обгорите!
Далия Флавен отмахнулась от щебечущих спутниц, потом все-таки опустила на голову тканый капюшон, насыщенного лилового цвета - под цвет глаз. На платье оттенка слоновой кости падали розоватые холодные блики - свои роскошные волосы против столичной моды Далия носила собранными в прическу, мол «нечего приличной женщине лохмами трясти», но они все равно горели ярче зимнего заката.
Она прошла по замощенному выглаженными временем известковыми плитами двору, кругом тянулась крытая галерея с прихотливыми резными колоннами, пестрая от мозаики и росписи - защита от солнца. Солнца в Альмандине и окрестных землях было хоть отбавляй. В центре двора шелестела листочками древняя скрученная олива, тянулась ветками к фонтану в мраморной чаше, пересеченной трещиной - кто-то из отцовых рыцарей в пылу битвы рубанул мечом.
Теперь тут тихо, сонно, журчит вода, щебечут девушки из свиты Далии. А как далась вся эта тишина - нужно ли помнить.
Далия сделала девицам знак следовать за собой и двинулась к невысоким воротам, оплетенным повиликой и вьюнком. Шаг у нее был мужской, решительный, размашистый, но менять свои привычки и подделывать их под местные порядки дочь Флаво Фульгора, Флаво Морехода не имела никакого желания. У ворот ее ждал оседланный жеребчик, гладкий и сытый, нетерпеливо фыркающий в предвкушении прогулки. И пятнадцать вооруженных рыцарей.
- Госпожа, это небезопасно... - снова принялся за свое сэн Эстаньо, сенешаль ее отца. - Нет никакой надобности в том, чтобы...
- Чтобы я сама осматривала материал, из которого моему отцу и господину построят победоносный флот? - перебила его Далия. - Эс, не дури, ты отлично знаешь, что пока я все сама не проверю, то кольца не приложу. Я здесь не для того, чтобы гулять по садику, а для дела. И дело это будет выполнено хорошо.
Старый андаланец нахмурился, но протестовать не стал.
Да, мы варвары, думала Далия. Она оперлась коленом на сцепленные руки одного из рыцарей и поднялась в седло, приняла у слуги-конюшего поводья. Свежий морской ветер подхватил ее плащ и капюшон, заполоскал яркую шелковую ткань, игриво дернул. Далия машинально прижала край капюшона рукой. Жеребчик под ней сопел и переступал копытами, готовый бежать, куда велят. Мы варвары и это не наша земля, мой отец пришел сюда с Лавеном Завоевателем, с одиннадцатью его соратниками, они взяли этот край, как добычу - что ж, мое дело распорядиться тем, что принадлежит моему отцу, разумно. Потому что добычу следует еще и удержать.