***
- Госпожа, жрецы все еще препятствуют вырубке леса, - встревоженный гонец передал Далии письмо.
Та безразлично протянула руку, прочла.
- Что же, пошлем туда людей. Отдай Эстаньо, пусть разбирается.
Они так и не примирились, но флот нужно было строить. Вот только Далии не снились больше раздутые ветром ослепительно белые паруса, выскобленные доски палубы, светлые и стройные мачты и плеск ярких флагов. Она перестала любить море. Все чаще запиралась в своих покоях в одиночестве, отослав девушек, и просто смотрела в окно. Или выходила на балкон. Но дельфины ушли из Залива Песен, может быть, навсегда.
Пока Далия устало обдумывала, что еще нужно сделать сегодня, вошел другой гонец, встревоженный, осунувшийся, с мокрыми от воды волосами. Видно, что только что наспех переоделся.
- Госпожа... к нам идет флотилия лестанских кораблей. И не с торговыми целями, уж поверьте.
- Далеко?
Зачем спрашивать, и так ясно, что ничего нельзя сделать - новые суда еще не спущены со стапелей и не оснащены, в гавани стоит только ее корабль «Глория», это хороший корабль, но он всего один. Просила же отца позволить ей навести порядок на побережье. Недовольство копилось, и теперь драконидские разрозненные семьи стакнулись с Лестаном, пообещали им львиную долю добычи или заплатили, разворошив семейные кубышки.
- В полудне пути. Пятнадцать кораблей.
- Ну что же... - Далия кивком головы отпустила гонца. Потом потребовала принести одежду для путешествий и приготовить корабль. Страшная весть, вызвавшая бы у кого другого панику и отчаяние, ее скорее подбодрила. Быстрая смерть желаннее медленного угасания под грузом обязанностей и долга.
Когда прискакал разъяренный Эстаньо, надеясь остановить взбесившуюся дуру, «Глория» уже отчалила от берега, и в Заливе Песен далеко-далеко мелькало светлое пятнышко паруса.
***
Он очнулся от глубокого сна оттого, что кто-то позвал его по имени. В забытьи стерлись почти все воспоминания - память морского народа непрочна. Перед глазами колыхались водоросли, под рукой слабо хрустнуло - он вгляделся - костяная арка, усеянная мелкими треугольниками, острейшими, многоярусными. Челюсть акулы. Что-то было... яркий свет. Солнце. Цветные переливы... Сливочная кожа под пальцами, сладость на губах, сонный нежный шепот... память ускользала, как пыль, растворенная в воде. Никак не ухватить.
Раро! Керидо... Ветерок! - он вдруг ощутил этот голос в ребрах, в сердце, рядом с тем местом, где ожгло злое железо - и все вспомнил. Разжал пальцы, которыми так и цеплялся за останки убитой твари, рванулся наверх, помогая себе сильными ударами гребнястого хвоста, извиваясь, подобно морскому дракону. Стая серебристых макрелей рванулась от него в разные стороны, брызнула, как осколки стекла.
Вряд ли она испугается.
Он поднялся в верхние слои моря, более теплые, светлые, полные интересных запахов и вкусов, богатые рыбой и всякой тварью, раньше он бы понежился тут немного. Но сейчас - спешил, где-то на поверхности шел ее корабль, и на его палубе стояла она и звала, и скучала по нему и чего-то боялась.
Он не говорил ей своего истинного имени, зная которое, всегда можно призвать его обладателя. Она как-то узнала сама. Сердцем, наверное.
Ветерок.
Он снова ударил хвостом и вырвался на поверхность, ликующе взмыв в воздух и перекувыркнувшись почище дельфина. Увидел синь неба, золото корабельных украшений, розовый город в далекой дымке.
Она стояла на носу своего корабля, прекрасная, как кровь сердца. Раросо снова перекувыркнулся, просто от радости, и поплыл к ней.
***
- Корабли, любовь моя. И много.
Далия словно бы не удивилась, увидев того, кого давно оплакала. Может быть, разучилась удивляться. Раросо стоял с ней рядом, приняв человеческий облик. Кто-то из перепуганных матросов поделился с ним запасными штанами.
Он обнял возлюбленную за талию, улыбнулся, вслушался в море.
- Ты меня только для этого разбудила? Я же сделал тебя госпожой Залива Песен.
- Но что я могу одна?
- Спой мне.
- Что, - Далия сдвинула тонкие гранатовые брови. - Раро, до песен ли...
Он снова улыбнулся и провел пальцем по округлости ее подбородка.
- Ты глупая, недоверчивая женщина. Я давно уже отдал тебе свой голос. Не хочешь петь мне, спой морю. Я буду слушать. Я соскучился. Я больше не хочу спать.