— Вы это о волчьих делах? — лениво спросил Бью. — Так он всегда это знал.
Я перестала дышать. Я не могла думать.
— Я тебе потом позвоню, — сказала я Саре затаив дыхание, а затем нажала «отбой». — Что ты имеешь в виду? Что за «волчьи дела»?
— Твоя сестра — волчица, которую разыскивает стая Андерсона, — ответил он, подбираясь ко мне, как кошка к своей добыче, в то время как я отодвигалась от него.
Я была потрясена.
— Как… как ты узнал?
Он пожал плечами.
— Любой оборотень с чутьем скажет об этом, как только войдет в дверь. Я долгое время чувствовал на тебе запах волка, и думал, что ты подцепила его на работе, но когда я встретил Сару — все стало на свои места. Вот почему Рэмси следует за ней по пятам — он будет охранять ее, пока мы не вернем Саванну.
Мои глаза застили слезы. Я чувствовала себя… Я не знаю, как я себя чувствовала. Я была похожа на вулкан, готовый взорваться от злости. Или на воздушный шар, в котором только что спустили весь воздух.
— Он будет продолжать ее охранять?
Бью обхватил меня за талию, опрокинул на кровать и подмял под себя, затем начал целовать мне пупок.
— Именно это я и сказал.
— Но… но волки…
— Мы бы никогда не отдали им твою сестру в обмен на нашу, — ответил он и проложил цепочку поцелуев по моему животу. — Надеюсь, ты понимаешь это?
Так Сара была в полнейшей безопасности? И никто не сдаст ее волкам, лишив меня навсегда сестры? Облегчение, что захлестнуло меня, было таким ошеломляющим, что мне захотелось разрыдаться. В течение шести долгих лет, эта тайна держала нас вдали от мира — мы всегда скрывались, жили в постоянном страхе. Осознание того, что теперь есть кто-то, с кем мы могли разделить наше тяжкое бремя, лишило меня дара речи.
— Не хочешь поговорить об этом? — спросил Бью.
Нет!
Но это было бы нечестно. Я понимала, что мне придется что-то сказать. Сделав глубокий вдох, я постаралась набраться храбрости.
— В мой первый семестр в колледже, сестра познакомилась с мужчиной. Ей было всего лишь семнадцать, а он был настоящим деспотом. Узнав, что она переехала к нему, я вернулась домой, чтобы вразумить ее. Она так сильно расстроилась из-за моего прихода… что перекинулась в волка прямо на моих глазах. Именно тогда я узнала о вервольфах. И о том, что ее укусили. Мы попытались скрыться от него, но он пришел за Сарой… и я убила его. Застрелила.
Возненавидит ли он меня за то, что я убила мужчину? У меня на руках была кровь, но я об этом ничуть не жалела.
Бью оперся подбородком на мой живот и глядел на меня.
— Это было вынужденной необходимостью, — только и сказал он. — Тебе требовалось обеспечить ей безопасность.
— Я пристрелила его после того, как он и меня укусил, — тихо произнесла я. — Он собирался убить Сару, но я пристрелила его и закопала на заднем дворе.
Глаза Бью блеснули, и я поняла, что он не порицает меня. Он понимал, что все мои поступки были вызваны заботой о близком человеке.
Бью опять поцеловал меня в живот, а затем посмотрел мне в лицо:
— Но ты не обратилась?
Я покачала головой.
— Укус на меня не повлиял. Не знаю, почему Сара оказалась более восприимчивой, чем я. Просто оказалась и все. Она превратилась в волка, а я превратилась…
«…в ее сторожа», — мне хотелось сказать, но это прозвучало бы слишком несправедливо. Сара не выбирала чем ей стать. Когда я нашла ее, она была разбита, напугана и близка к помешательству. Я выходила ее, вернула к жизни и ни о чем не жалела.
Не похоже, чтобы мои слова удивили его.
— Такое случается. Некоторые люди рождаются невосприимчивыми к укусам оборотней. Теоритически, у большинства людей есть предок, который мог быть оборотнем — эти люди являются носителями вер-гена и восприимчивы к инфицированию. Большая редкость найти абсолютно неуязвимого человека.
— У нас с Сарой разные матери, — напомнила я. — Но ты знаешь, что это означает?
— Что?
Я тяжело сглотнула.
— Ты никогда не сможешь меня обратить. Я никогда не стану оборотнем. Я никогда не смогу иметь детей от оборотня.
Напрягшись и отодвинувшись от Бью, я ждала, когда до него дойдет, что я никогда не смогу стать парой ему. Вместо этого он с такой силой ущипнуло меня за бедро, что я взвизгнула от неожиданности.
— Эй! Я тут пытаюсь кое-что донести до тебя!
— Ты говоришь, что не можешь произвести от меня детишек, выходит, я могу кусать тебя столько, сколько захочу, — произнес он тихим голосом, в котором слышалось самодовольное урчание. — Или я что-то упустил?