— Обернись, и я стану той, кого ты захочешь. — Я выдумывала слова к прилипчивой песенке, что играла по радио, пока я качалась в кресле на задней веранде дома моих родителей. Ночной воздух был прохладен, и я была признательна за то, что эта ночь не была похожа на очередную влажную ночь во Флориде. — Забери меня, и ты будешь во мне-мне-мне на луне-не-не, — усмехнулась я, повторяя за какой-то девушкой, которая выкрикивала, что у нее нет ни леденца, ни бойфренда. Я понимала, что мои слова и рядом не шли с теми, что произносила она. — Ты громыхнешь, до того как придешь, — пропела я и затем подскочила, почувствовав чью-то руку на своем плече.
— Лив, это всего лишь я. — Спокойный голос Ксандера прозвучал позади меня, и мое тело немедленно встрепенулось.
— О, привет, — обернулась я и выдавила из себя подобие улыбки, стараясь не смотреть ему в глаза и на грудь. Я сверлила глазами точку на его ухе, пытаясь сфокусироваться на ней.
— Не знал, что ты поешь.
— Что-что? — глупо переспросила я.
— Твои песни на вершине чартов?
— Чартов?
— В чартах «Биллборд»? Международных списках? На «айтюнсе»?
— Что? — Я была настолько сконфужена, что перестала фокусироваться на мочке его уха и теперь смотрела ему в глаза. — О чем ты говоришь?
— Я говорю про твою карьеру певицы. — И затем добавил с ухмылкой: — Ты пробилась в топовые позиции международных чартов или, может быть, получила премию Грэмми, или что-то подобное?
— Ну и придурок же ты. — Мои глаза словно метали молнии, когда я поняла, что он еле сдерживает смех.
— Я серьезно спросил. Ты казалась очень увлеченной в создании той песни, которую напевала, — улыбнулся он, на что я покачала головой.
— Неважно. — Я не могла заставить себя перестать улыбаться ему в ответ. — Знаю, я фальшивлю, но это не значит, что я не могу петь.
— Я не говорил, что тебе стоит замолчать, — кивнул он в знак согласия. — Мне даже было весьма приятно тебя слушать.
— Конечно, так и было, — засмеялась я. — Мои братья платят мне, лишь бы я перестала петь, — улыбнулась я, погружаясь в воспоминания. — Мой брат Скотт однажды дал мне двадцать долларов.
— Двадцать долларов? Вау, — склонив лицо, переспросил Ксандер. — Должно быть, он и правда ненавидит твое пение.
— Думаю, все дело было в самой песне и в контексте, — улыбнулась я. — Ему было восемнадцать, тогда он впервые привел нормальную девушку к нам на День благодарения, — вспоминала я тот праздник. — Они сидели и обсуждали какой-то школьный предмет, на который ходили вместе, а я вышла и начала петь. «Любовь — это самая прекрасная вещь на свете», — затянула я, переходя на смех. — Тебе надо было видеть его лицо, когда я запела припев и стала бросаться в них длинными бумажными полосками.
— Длинными бумажными полосками? — с удивлением переспросил Ксандер.
— У меня не было розового серпантина, — улыбнулась я и стала раскачиваться в кресле. — Если бы можно было убить взглядом, то в тот вечер Скотт совершил бы убийство. Вместо этого он дал мне двадцать баксов, так что я еще и заработала.
— Вот видишь, твоя карьера певицы принесла тебе прибыль.
— Да, думаю, можно сказать и так, — вздохнула я, покачиваясь взад-вперед. Мне не было видно Ксандера, но я все еще чувствовала его присутствие за своей спиной.
— Похоже на то, что ты была трудным ребенком, — тихо заметил он, а я перестала раскачиваться и снова обернулась к нему. На этот раз мне хотелось прятать улыбку и смех.
— И не похоже, что я изменилась, да? — Я посмотрела на него, приподняв бровь, на что он отреагировал с удивлением. Я знала, что шокировала его своим смехом и тем, что вообще была в состоянии смеяться, учитывая, в какой ситуации мы оба находились и как драматично я вела себя до этого, но, на самом деле, я не могла не рассмеяться.
— Ты в порядке? — спросил он, нахмурившись, и стал разглядывать мое лицо, в то время как я продолжала все громче смеяться. Должно быть, он подумал, что я сумасшедшая или что у меня поехала крыша. И он был не далеко от истины.
— Со мной все хорошо, а что? — наконец-то успокоившись, сказала я.
— Не знаю, просто мне показалось, что ты не совсем в порядке.
— Все хорошо. Я просто подумала, что твой комментарий был ироничен, учитывая то, во что мы вляпались.
— Ясно. — Его губы дрогнули. — Все это слегка необычно, да?
— Повтори это еще раз, — рассмеялась я, в то время как его глаза рассматривали мое лицо, двигаясь от губ к глазам. Его взгляд был глубоким и испытующим, от которого у меня перехватило дыхание. Мы смотрели друг на друга, и единственное, что мы слышали, было наше дыхание и трель птицы вдалеке, которая звала своего потерянного партнера.
— Ребенок не от меня, — коротко сказал он, не отводя глаз.
— Что? — склонившись, переспросила я с бешеным сердцебиением. Он сказал мне правду?
— Ребенок твоей сестры. Он не мой. — И тут он отвел взгляд. — Я не должен был тебе этого говорить.
— Почему нет?
— Все сложно, — вздохнул он и оглянулся на меня. — Мне жаль. Мне не следовало говорить это тебе.
— Ты спал с Гэбби? — затаив дыхание, спросила я.
Пожалуйста, скажи «нет», пожалуйста, скажи «нет», молю, скажи «нет».
— Лив, — начал он, а затем запнулся. — Мне пора вернуться в дом.
— Но ты только что вышел. — Ни за что на свете мне не хотелось его отпускать. Внезапно мне захотелось продолжить наш разговор. Ни с того ни с сего я начала чувствовать слабость и головокружение. Может быть, всего лишь возможно, я оказалась невиновной, в конце концов. Может быть, не было необходимости для меня выступать на шоу у Джерри. Может быть, я и не была вероломной сукой.
— Лив, а это имеет значение?
— Это имеет значение для меня, — кивнула я, прикусив губу.
— Тогда нет. Я не спал с Гэбби, — серьезно ответил он. — Но думаю, что это изменится после нашей свадьбы.
— Ты все еще собираешься жениться на ней? — Мое сердце прыгало от радости, в то время как в моем животе все будто оборвалось.
— Почему нет? — склонив голову и не отводя глаз, спросил он.
— Не знаю. Может быть, просто из-за того, что ты переспал со мной. — Я понизила голос, когда он взглянул на меня, и заметила, что он ничуть не изменился в лице. И почему он все усложнял? Почему он не мог просто сказать Гэбби, что он совершил ошибку, а потом пригласить меня на свидание? Тогда я бы легко его простила за промах, который он допустил, когда сделал предложение Гэбби. Тогда он даже не успел узнать меня по-настоящему. Но теперь он знал, кто я такая. Почему он все еще хотел жениться на Гэбби? После того, как между нами было такое потрясающее притяжение.
— И? — коротко выдавил он, а затем развернулся. — Спокойной ночи, Лив. Сладких снов, моя дорогая.
Я ничего ему не ответила. Я залилась краской от смущения и стыда.
— Постарайся не громыхать, когда так много лун видать, — снова отозвался он, слегка усмехнувшись. Я откинулась на спинку кресла-качалки и быстро стала раскачиваться в нем, пытаясь забыть все то, о чем мы говорили.
Глава 4
— Ты не обязана была приходить в шесть утра. — Зевая, я открыла дверь для Элис. — Скотта, Четта и Айдена еще даже нет дома, — подмигнула я в ответ на ее улыбку. — Почему ты выглядишь так бодро и свежо? — приблизившись, спросила я. — У тебя накладные ресницы? — Я уставилась на ее необычайно длинные, пышные и черные ресницы. — И наращенные волосы? — От этого у меня даже отвисла челюсть. — В шесть утра?
— Тише, я просто хотела красиво выглядеть, — залившись краской, ответила она. — Иди спать.
— Уже не хочу, — кивнула я ей в направлении кухни, — давай я сделаю тебе кофе и мы поболтаем.