Я поворачиваюсь в сторону Картера. Он смотрит прямо на Брэда.
— Когда вы сказали «Не в Лос-Анджелесе», — осторожно начинает Картер, — это означает, что тому, чей контракт здесь не будет продлен, будет предложена должность в Нью-Йорке?
Брэд кивает.
— Конечно. Есть такая возможность. В идеале должны быть две позиции здесь, но об этом слишком рано говорить. Обо всем этом.
Мы оба молчим. Я смотрю в одну точку на огромной полированной деревянной поверхности стола Брэда. Жаль, что я не могу нажать на рисунок сучка, как на кнопку, и смыть всю эту ситуацию в унитаз.
— Чего я от вас обоих жду в краткосрочной перспективе, — привлекая мое внимание, говорит Брэд, — так это выбросить происходящее из головы. У каждого из вас пока что есть контракт с «П&Д», а потом мы их снова рассмотрим. Иви, у тебя осталось пять месяцев до истечения срока. С Картером мы заключили контракт на полгода. К моменту заключения нового место будет только для одного. Но при этом вы не конкуренты. Не совсем.
Слова «не совсем» — словно падающие с десятиметровой высоты кирпичи.
— Картер, познакомься с агентами, персоналом поддержки, — продолжает Брэд, привычно не обращая внимания на реакцию собеседников на свои слова. — Пообщайся с приехавшей сюда нашей командой из Нью-Йорка. Попробуй предвосхитить реакцию твоих прошлых клиентов и найди возможность оставить их у себя — и мы еще поговорим об этом на следующей неделе, — он поворачивается ко мне. — Иви, удержать твоих клиентов не будет большой проблемой, ведь они изначально были в «П&Д», поэтому я буду рад, если ты поможешь Картеру осмотреться и обо всем ему расскажешь. Может, познакомишь его с кем-нибудь из коллег или полезных контактов.
Мне становится дурно. Так же, как и в случае с Джоном Файнманом, Брэд заставляет меня поделиться с коллегой своими нелегко доставшимися контактами. И не просто с коллегой: с Картером, моим новым почти бойфрендом, с которым я «не совсем» буду конкурировать за рабочее место.
— Конечно, — отвечаю я. Ну а что еще я могу сделать?
— Картер, — поворачиваясь к нему, говорит Брэд. — Твоей харизмы более чем достаточно, чтобы захватить весь этот город, и я думаю, ты это сделаешь. Слушай Иви, учись у нее; она знает, о чем говорит. Считаю, что из вас — пусть и временно — получится замечательная команда, — откинувшись на спинку стула, добавляет он. — Постарайтесь увидеть все это в таком ключе.
Он улыбается, потом подается вперед и, опершись на сцепленные руки подбородком, терпеливо смотрит на нас холодным взглядом.
Брэд Кингман разговор с нами закончил.
***
Выйдя в коридор, каждый из нас изучает взглядом пол, стены, рабочие столы сотрудников в стороне. Кажется, нам не просто есть что сказать после встречи — нереально много есть чем поделиться. Но как ни странно, несмотря на удовольствие от встречи с ним, от воспоминаний о его поцелуях и его пенисе, Картер — это последний человек, с кем мне сейчас хочется разговаривать.
Я вижу, как он напряжен. В общем-то, мы оба напряжены. Но мне сначала нужно все уложить в своей голове, прежде чем начинать помогать ему осваиваться.
— Невероятно, — тихо присвистнув, замечает он.
— Согласна, — мне приходится заставить себя отвести взгляд от его напряженной челюсти.
— Когда я услышал о слиянии, мой самый большой страх был, что будет трудно работать вместе с моей недавно появившейся девушкой.
От его слов мое сердце ухнуло куда-то вниз.
— Но сейчас все это… — покачав головой, он проводит рукой по своим густым волосам. — Мне необходима эта работа. Я переехал сюда ради этой работы.
— А здесь вся моя жизнь, — напоминаю я ему. — И в «П&Д» я работаю уже пять лет. Я понимаю, что вся эта ситуация для тебя просто жуть, но я много работала над созданием связей в этом городе. Я строю здесь свою карьеру.
Твоей харизмы более чем достаточно, чтобы захватить весь этот город, и я думаю, ты это сделаешь.
Слова Брэда не выходят у меня из головы, и я сжимаю руки в кулаки. Брэд хочет, чтобы Картер захватил город. И где при этом останусь я?
Когда он смотрит на меня, я замечаю вспышку раздражения в его зеленых глазах. Но он тут же прячет ее.
— Сейчас, наверное, не самое удобное время для разговора, — закрыв глаза, он делает несколько глубоких вдохов. — Слушай, это худшее, что могло с нами произойти, я это понимаю, — он кладет свою горячую руку мне на предплечье. — Но мы что-нибудь придумаем. Не беспокойся.
Его по идее ободряющие слова обеспокоили меня еще больше. Он прав, что ситуация не из лучших, но я не нуждаюсь в его покровительстве и уверениях, что все якобы будет хорошо, в то время как он знает о происходящем не больше меня. И уж тем более мне не нужно его успокоение, после того как он признался, как сильно ему нужна эта работа.
Больше не сказав друг другу ни слова, мы одновременно двинулись в разных направлениях: я чтобы попить воды в комнате отдыха, в то время как Картер пошел в сторону туалетов.
У меня в сумке с самого утра лежит батончик «Luna», но мой желудок, как оказалось, закрылся на переучет.
***
Чтобы помочь реорганизовать дела, «П&Д» вызвала из Нью-Йорка нескольких членов команды. И как и порекомендовал Брэд, я утром встретилась со старшим агентом, с которой пересекалась несколько раз, — с женщиной, которой глубоко восхищаюсь. Ее зовут Джоан Симмс, и она настоящая акула. Начав с игрового кино, она переключилась на телевидение, но все равно знала всех и вся. На первый взгляд она казалась самым милейшим человеком на свете. Но переговоры вела «по-взрослому». Она моя Кэти Бейтс в «Жареных зеленых помидорах». Если встанете на ее парковочном месте, она врежется вам в зад без малейшей тени сомнения. А потом еще и подожжет.
Из ее временного углового кабинета открывается чудесный вид на центр города и горы вдалеке. Совсем недавно этот кабинет принадлежал Тому Хетчуму, главе юридического отдела «П&Д». Том с нами уже не работает.
Джоан жестом приглашает меня войти, пока сама заканчивает телефонный разговор, и я, встав у окна, пытаюсь успокоить колотящееся сердце. Мне нравится, какой вид на Лос-Анджелес открывается с этой стороны здания. Это напоминает мне, как много людей здесь живут, как много возможностей и места может каждый себе найти среди высотных зданий.
Я не то чтобы пессимист, но и не оптимист. Предпочитаю подождать, когда появится больше информации. Лучше девяносто процентов времени выжидать, после чего наброситься как ястреб.
А прямо сейчас мне необходимо, чтобы Джоан закончила разговаривать и сказала мне, что все это чушь собачья и что все будет хорошо.
Но она этого мне не сказала. Правда в конце встречи меня не покидала надежда. Джоан уморительно смешная, она любит свою работу. И она та женщина, которая никогда не позволяет мужским играм ей помешать. Она воплощает в себе ту, которой хочу стать я.
Мы поговорили о списке ее успехов, о моем и о том, куда бы он мог меня привести. Обсудили клиентов, которых я, скорее всего, получу от уволенных агентов, и о том, как умерить панику моих текущих клиентов, кто только что узнал. Наш с ней разговор похож на долгосрочное планирование, и хотя я не работаю с Джоан, поскольку она живет в Нью-Йорке и работает в другом отделе, находиться рядом с ней вселяет надежду.
Под конец встречи я чувствую себя в миллион раз лучше относительно своего места здесь, и вообще — думаю, что мы с Картером найдем способ сделать так, чтобы все получилось. По крайней мере, я ощущаю себя нужной — и высшее руководство «П&Д» знает это.
Когда выхожу от Джоан, в коридорах стоит тишина, поэтому пользуюсь возможностью посидеть и проанализировать сегодняшнее утро. Чуть раньше я видела, как Картер заходил к Джону Файнману, и мне инстинктивно хочется дождаться его возвращения. После общения с Джоан мне гораздо лучше, и с некоторым оптимизмом я хочу настоять на разговоре с Картером. Но увидев его, тут же понимаю, что его встреча прошла не очень хорошо. Его походка не такая уверенная, как моя; он нравится мне еще больше. Мое нежелание переезжать в Нью-Йорк ничуть не больше нежелания, чтобы уезжал он.