— Привет, Брэд, — откашлявшись, говорит Иви. — Извини, я одевалась. Сей… — она делает паузу, наверное, смотрит на часы и, уверен, улыбается ему своей блестящей пассивно-агрессивной улыбкой. — Ого, еще семи нет. Слушаю тебя.
Раздается звук какой-то возни, а потом Брэд кричит:
— Медведь! А ну ко мне.
— Ты взял сюда пса? — спрашивает Иви, а я сдерживаю стон. У Брэда есть дог размером с жеребенка, и если вырвется от него, могу себе представить, что он тут найдет. Например, меня. Мысленно уже рисую картинку, как он выламывает хлипкие дверцы шкафа и вытаскивает мою голую задницу на свет божий.
— Вчера вечером его привезла Максин. Медведь! — снова кричит Брэд, но окрик кажется совершенно бесполезным. — Он никому не помешает, — уже тише говорит он Иви. — Просто понюхает тут все. Я хотел спросить тебя про сегодняшнее расписание. Что у нас по плану?
Смутно слышу, как Иви рапортует ему о наших планах, и уже начинаю приходить в бешенство от того, как он с ней разговаривает, но тут возникает более насущная проблема. Медведь решил, что шкаф доверия явно не заслуживает, и в узкой полоске света показался его шумно втягивающий воздух нос и темный глаз.
Силой мысли пытаюсь отогнать Медведя прочь, но его внимание привлекает что-то более интересное, и он отбегает. Без тяжелого и шумного дыхания собаки мне снова становится слышен разговор.
— Кажется, я не совсем понимаю, почему ты спрашиваешь об этом именно у меня, — говорит Иви. — Расписание составил организатор мероприятий; мы же его просто одобрили и выбрали стейк вместо рыбы. И если честно… — пауза. — Брэд, что он делает? Он сунул морду в мусорку.
— Медведь, а ну марш оттуда! — хлопнув в ладоши, кричит Брэд. — Ты что это там ешь? — по позвякиванию пряжки на ошейнике я делаю предположение, что пес возвращается к Брэду, и тот продолжает: — Еще я хотел поговорить с тобой по поводу твоей помощницы.
— Джесс?
— Зачем ты сказала ей написать Кайли о поставщиках? У Кайли нет времени на решение таких вопросов, и у тебя, откровенно говоря, тоже.
— Я просто хотела, чтобы она перепроверила…
— Ты, наверное, забыла, что тренер тут я, и задаю игру тоже я. Отправь все счета-фактуры вместе с квитанциями Кайли, куда они и должны быть изначально перенаправлены. Я назначил тебя ответственной за это мероприятие, так что о нем тебе и следует волноваться. Не…
— И Картера, — перебивает она, а я перестаю дышать. Да уж, есть проблемы и посерьезней медленно спадающей эрекции. — Ты назначил ответственными меня и Картера. Но до сих пор спрос только с меня. И ты же ведь понимаешь, что все это не входит в мои обязанности?
Повисает длинная пауза, в течение которой я боюсь двигаться и моргать и переживаю, что стук моего сердца слышен за пределами шкафа.
— Иви, разве ты не слышала, что я вчера говорил? — холодно интересуется Брэд. — Насчет совместной работы? И того, что мы приехали сюда как единая команда?
— Я слышала каждое слово.
— Тогда, может быть, ты дашь себе минутку обдумать, что это означает? Возможностей на провал у тебя больше не осталось.
— А какие у меня вообще были провалы? — теряя терпение, спрашивает Иви. — «Знаменательный день» был два года назад, и там было еще человек пятнадцать продюсеров, попавших на деньги. А в этом году я принесла больше прибыли, чем любой другой агент — как женского, так и мужского пола.
— Используешь пол в качестве оправдания? Понятно, — говорит Брэд. — Ты знаешь, как я к этому отношусь.
Какое-то время он многозначительно молчит, после чего я слышу щелчок пальцами, топот ног бегущей собаки, звук закрываемой двери и замка.
Иви распахивает дверцы шкафа, и свежий прохладный воздух ударяет мне в лицо.
— Слава богу, — прижав ладонь к груди, чтобы успокоить колотящееся сердце, говорю я. — Какого черта тут было? У него все дома?
Крепко стиснув челюсти, она смотрит в сторону закрытой двери.
— Знаешь, что я тебе скажу? На какой-то момент я отключилась и представила, как выталкиваю его с балкона. Так, легкий тычок в спину, и он подпрыгнул бы потом теннисным мячиком.
— Ого, — говорю я. — Уж и не знаю, как это меня характеризует, но я вполне на твоей злючной стороне.
— Он просто отвратителен, — шипит она, — хуже просто некуда, — подойдя к кровати, Иви хватает подушку и швыряет ее в стену. — К счастью для нас обоих, мы стояли далеко. Во мне слишком много чувства вины, чтобы стать хорошим убийцей.
— Вообще-то, чисто технически его убила бы сила гравитации, так что тебе нужно просто оказаться достаточно хорошим толкателем.
Иви швыряет еще одну подушку.
— Почему он заявился ко мне в номер? Интересно, пришел ли сначала к тебе?
Я вздыхаю.
— Думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос. Иви, я ни за что бы не смолчал, если бы был одет и…
Я показываю на уже успевший высохнуть, но по-прежнему надетый презерватив.
Она сочувственно морщится, и я ухожу в ванную привести себя в порядок.
— И, конечно же, он позволил своему теленку разнести весь номер, — говорит она мне из спальни Иви. — А потом хо… — сделав паузу, Иви с ужасом добавляет: — Боже мой.
Выглянув из-за двери, я вижу, как Иви ошалело таращится на что-то на полу.
— Что случилось?
Она смотрит на меня.
— Сколько раз мы занимались сексом?
— Ага, вот, значит, оно, — радостно улыбаясь, говорю я. — Только что сообразила, что спала с врагом?
— Нет, — отвечает Иви и показывает вниз. — Медведь сильно заинтересовался мусоркой. И я пытаюсь понять, сколько презервативов он сожрал.
***
Мы теперь собакоубийцы?
Ну, то есть… так-то я уверен, что нет. Я погуглил и понял, что если Морган однажды проглотила сувенирный пенни диаметром с ее горло, и монетка преспокойно вышла с другого конца, то и с Медведем все будет в порядке.
Наверное.
Иви была настроена чуть менее позитивно и убедила меня очистить историю в браузере, чтобы если все в итоге пойдет наперекосяк, против нас не было бы никаких улик. До нашего первого командообразующего тренинга еще есть немного времени, поэтому я иду к себе, принимаю душ и достаю ноутбук проверить почту. Одно письмо пришло от креативного директора Vanity Fair по поводу фотосессии, и поначалу мне было страшновато его открывать.
Как оказалось, беспокоиться не о чем, поскольку несмотря на звездные замашки Джоны и наше с Иви сумасшествие в темной микшерной, результат оказался великолепным. Фотографии получились настолько блестящими, что они пригласили Джону на следующую съемку. Большую часть мой брат тот еще долбоеб, но долбоеб талантливый.
Хотя еще раннее утро, я все равно ему звоню. После четвертого гудка он берет трубку. По звуку недалеко работающей газонокосилки я делаю вывод, что он не спит и не дома.
Хороший знак.
— Слушай, — с неподдельным восторгом говорю я. — Ты на почту заходил? Пришли пробные снимки от Vanity Fair, и они офигенные. И еще они хотят тебя еще на одну съемку.
Мне отвечает только тишина. Я даже убираю телефон от уха, чтобы проверить, не прервался ли звонок.
— Ты меня слышишь, Джонас? Они тебя хотят.
— Я видел, — отвечает он и снова молчит.
— Видел? И это все? Чувак, но ведь именно этого мы и хотели. Чего и ты хотел. Работу. И продолжать жить той жизнью, к которой уже привык.
— Просто я не уверен, что хотел именно этого, — говорит он. — Делать снимки для модных журналов.
Глубоко дыша, я невидяще смотрю в стену моего номера.
— Но разве не так ты снова сможешь платить по счетам?
— Да, но… На днях я заходил в галерею, которой управляет друг одного друга, и там у него висят неплохие работы. Никакой моды и прочего. Абстракция, портреты.