— Картер даже кое с кем нашел общий язык, — одновременно с его словами из меня вырывается стон.
— С девушкой? — улыбается Джона.
Я хмуро смотрю на него.
— С женщиной, да.
Джона смеется.
— Извини, — говорит он. — Я и имел в виду женщину.
Очень надеюсь, что мой взгляд в сторону Майкла выглядит пугающе.
— И как ее зовут, МК? — спрашивает Джона. — Я ее знаю?
— Нет, — встреваю я. Понятия не имею, прав ли я, это скорее отчаянный порыв.
— Иви, — охотно отвечает МК. — Умная, сексуальная, с офигенным телом. Раньше работала со Стеф у Аль…
— Майкл. Заткнись, — перебиваю я его.
Джона громко хлопает в ладоши, от чего я вздрагиваю.
— Мужик, мама будет в восторге.
— Не обсуждай с мамой мою личную жизнь, и я не скажу ей про бесконечную карусель девочек по вызову в твоей постели.
На мой удар ниже пояса он отвечает еще более нечестным.
— Ты прав. Не хочу давать ей надежду. Помнишь, как тяжело она восприняла, когда ты облажался с Гвен?
Кажется, я на расстоянии почувствовал, как поморщился Майкл Кристофер.
— О господи, — застонав снова, я роняю голову на руку.
Гвен Талбот была первой девушкой, в которую я влюбился, и мама ее обожала. В то время как большинство матерей пытаются убедить своих двадцатичетырехлетних сыновей, что еще рановато даже для серьезных отношений, не то что для помолвки, моя мама чуть ли не придумывала имена будущим внукам, едва я привел Гвен в дом. Вот только взаимопонимания у нас с Гвен не вышло. Она мечтала о тихой жизни на Лонг-Айленде в доме и с детьми. А я работал агентом и жил в дерьмовой квартирке в центре, чтобы в любое время иметь возможность встретиться с полезными людьми. Платили мне мало, рабочих часов было выше крыши, и через год после объявления нашей помолвки мы ее расторгли. Не думаю, что мама до сих пор оправилась.
Джона любил поковыряться в этой старой ране, и, сидя сейчас тут и попивая кофе, он выглядит очень довольным. Я изо всех сил стараюсь не забыть, почему дать ему в рожу будет не лучшей идеей — ему, Джоне с Рендж Ровером, горой бабла и тату в виде дракона. Ему — Джоне, мудаку.
— Гвен была шлюхой, — нарушив гнетущую тишину, говорит МК. — И я сейчас не про ее мораль или распущенность, потому что это я полностью одобряю и считаю, что девушка может заниматься сексом с кем угодно и когда угодно, и никому до этого не должно быть дела. Я про то, как она себя повела во время вашего расставания. Ну и сволочь.
Я кивком благодарю Майкла, потому что да, Гвен повела себя как сволочь. Потому поворачиваюсь к брату.
— Просто не трепи языком. Нет, правда, что ты тут делаешь?
— Мама звонила кучу раз и сказала, что ты не берешь трубку. Потом попросила заехать к МК, потому что если ты валяешься мертвый в какой-нибудь канаве, он точно должен быть в курсе, в какой именно.
— Я… Погоди. Что? — Майкл выглядит обиженным.
Джона допивает свой кофе и встает, от чего его стул громко скрежещет по полу. Он оставляет стул отодвинутым, а кружку на столе.
— Ну а раз ты жив, то я пойду. Пока, старший братец.
И уходит.
***
Будто поселилась тут и затаилась в засаде в коридоре, моя ассистент встречает меня ровно в ту минуту, когда я сделал шаг из лифта утром в понедельник.
— Ты уже здесь! — радостно восклицает она.
— Бекка, что ты тут делаешь? Сейчас еще нет и восьми.
Глазом не моргнув, она идет к моему кабинету с блокнотом в руке, и у меня нет иного выбора, кроме как последовать за ней, если только я не планирую вернуться в лифт — не самая худшая идея, впрочем.
— Я хотела поймать тебя первой, — говорит она, обернувшись через плечо. — О тебе спрашивал один из клиентов Блейка.
— Кто именно?
— Красавчик С Бицепсами.
Бекка редко кого называет по имени. В TV-Literary мы представляем целый ассортимент писателей и сценаристов, но очень мало актеров. Большинство из них заняты в игровом кино. Эмиль Шепард — один из наших, но я все равно не сразу соображаю, о чем именно она говорит. Если Эмиль хочет перейти из списка клиентов Блейка в мой, он станет третьим за последние два месяца, кто от него ушел, и моим первым крупным актером.
Сейчас сильно преуменьшу: Блейк будет не в восторге.
— Эмиль спрашивал обо мне?
— За эти выходные он позвонил трижды, — отвечает она и тянет меня за рукав, чтобы я перестал стоять посреди коридора.
— А Блейк в курсе?
Бекка отрывает листок бумаги, исписанный неразборчивым почерком, и протягивает его мне.
— Поскольку я не слышала, чтобы швыряли мебель, то предположу, что нет. Если ты заинтересован, позвони Эмилю сегодня утром, прежде чем пронюхает кто-нибудь другой. Сам знаешь, в какой кошмар все может превратиться. А если Эмиль решил, то он будет действовать. Ты его не воруешь.
Ее подбадривание — это, конечно, мило, но ситуация все равно не из приятных. В конечном итоге я вижу себя занимающимся большим кино, но красть талантливых актеров у коллег — далеко не идеальный способ достичь желаемого. Я даже подумать не рискну, к чему это приведет.
Тем временем Бекка рапортует по моему расписанию: встречи в девять и в половине десятого, еще одна в десять по скайпу. Потом сразу же после скайпа летучка с сотрудниками и, возможно, ланч с новым автором.
Я всегда считал, что Бекка — мой типаж. Умная и саркастичная, рыжеволосая и голубоглазая, с женственной фигурой. Мы познакомились в кофейне на следующий день после моего переезда сюда, и она сразу же мне понравилась. На самом деле, она понравилась мне так сильно, что я уже собирался пригласить ее на свидание, как вдруг она сказала, что опаздывает на собеседование по работе. Так вышло, что это собеседование оказалось со мной. Я каждый день благодарю судьбу за то, что Бекка посмотрела на часы, прежде чем я успел пригласить ее поужинать.
Но несмотря на наше не совсем стандартное знакомство, отношения между нами оставались в профессиональных рамках. Бекка превосходно делала свою работу и знала обо всем происходящем в офисе, больше чем кто-либо из партнеров. И это означало, что она может стать первоклассным агентом; Бекка, правда, всегда говорила, что для этого у нее не прокачаны нужные мышцы.
К моменту, как она дочитала список дел до конца, мы подошли к моему кабинету.
— Картер? — спрашивает она, заметив мою рассеянность. — Ты все слышал?
Я снова смотрю на лист бумаги в своей руке, умышленно не замечая записки с телефонными номерами с приписками типа «Перезвоните», которыми облеплен мой компьютер, и стопку писем на столе.
— Думаю, что по большей части, — отвечаю я. — Но, наверное, сказывается недостаток кофеина — вот и не работаю на всех четырех цилиндрах. Дай мне час, а потом зайди снова.
— Уж и не знаю, за какие такие заслуги я тебе досталась, — говорит Бекка и, подойдя к моему столу, снимает крышечку с дымящегося картонного стаканчика кофе, стоящего рядом с клавиатурой.
— Ты богиня, — уже от одного аромата я рефлекторно чувствую себя полным сил. — У меня не было времени зайти и купить себе кофе. Твой ланч сегодня за мой счет.
Она поднимает блокнот с расписанием и показывает на запланированную встречу в двенадцать.
— Нет. Это у Алана Портера будет сегодня ланч за твой счет. Твой потенциальный новый клиент. Забыл?
Мои плечи опускаются.
— Точно.
Обхватив меня за плечи, она ведет меня к столу.
— Сегодняшний день забит под завязку, но, уверена, ты справишься, — плюхнувшись на свой стул, я наблюдаю, как она подходит к окну и поднимает жалюзи. — Приятного понедельника.
— глава третья —
Иви
— Иви, зайди ко мне на минутку.
Подняв голову, я успеваю заметить лишь тень Брэда, скрывшегося за моей дверью.
— Конечно, — отвечаю я в пустое пространство кабинета и встаю из-за стола.
Меня окружают телефонные звонки и звуки печатания на клавиатуре, когда я выхожу в коридор с серым ковровым покрытием. Наш офис представляет собой узкое и длинное пространство с маленькими кабинетами по периметру здания и с большими кабинетами руководства в обоих концах. Ассистенты не сидят снаружи кабинетов своих агентов, где было бы удобно к ним обратиться в случае необходимости. Нет, они — как и стажеры — сидят в центре офиса за стоящими кругом длинными столами, что было придумано ради создания единой рабочей атмосферы. И это якобы кажется командной работой, а не как брошенные без поддержки на произвол судьбы люди. По крайней мере, так считает Брэд. А для каждого, кому тут на самом деле приходится работать, все это один гигантский геморрой.