— Такую надпись вы мне уже сделали в прошлый раз.
— Дайте книгу! — с сердцем потребовал Есенин и вписал, втиснув перед подписью, добавочную строку. Теперь можно было прочесть:
Надежде Вольпин
с надеждой,
что она не будет больше надеждой.
Сергей Есенин.
Как это прикажете понимать? — я спросила.
Есенин с вызовом:
— Взял и вывернул.
...Обиделся. И не забыл обиду!
С той поры он уже никогда не дарил мне своих книжек, ни с надписью, ни без надписи.
СЛОВАРЬ ДАЛЯ
Среди поэтической молодежи, толкущейся вечерами в кафе СОПО, завелся академик. Смотрит строго, придирается к ударениям, к формам слов... Что знает, на том стоит непреклонно. Ух и досталось бы от него по части ударений Николаю Алексеевичу Некрасову! Зовут академика Теодор Левит, а лет ему шестнадцать. Есть в нашем тесном кругу еще один знаток по части ударений — музыкант и поэт Георгий Николаевич Оболдуев — друг мой Егорушка. Как-то в споре с одним из них понадобилось мне проверить какое-то слово. Заглянуть бы в Даля (сейчас, на исходе двадцатого года, еще нет словарей поновее)
Встретившись через денек с Есениным, я вспомнила, как недавно он при мне горячо нахваливал друзьям «гениальное творение Даля». Вот и спросила:
— Есть у вас Даль?
— Нет.
— А в лавке у вас на продажу не выставлен?
— И в лавку давно не приносили. Почему спрашиваете?
— Да поспорила о слове» надо проверить... Вы разве никогда себя ни в чем не проверяете?
— Проверять? Зачем? — и гордо добавил: — Язык — это я.
РЕЛЬСЫ
Август. Рельсы спицами,
Дар в пыли клубится.
К югу лист исписанный
Развернули птицы.
К полдню златокудрому
Обернусь я круто:
Ты в путях, возлюбленный,
Жизнь мою запутал.
И, как лес безлиственный
Все по лету дрогнет,
Так с тобой исписано
Полотно дороги.
И, как злыми рельсами
Узел жизни стянут,
Так тобой истерзана
Глупенькая память.
Август. Дни ущербные
Режет ночь серпами.
Злак волос серебряный
Сбереги на память.
Ведь недолго мне в лицо
День любезен будет
Через шею колесо
И разрезан узел!
1921
Часть вторая
ОТРАВЛЕННОЕ СЧАСТЬЕ
(1921-1922)
Тучи, пойманной в колодце,
Журавлиная тоска.
ПРИНЦЕССА БРАМБИЛЛА
Весна двадцать первого. У Таирова с шумным и спорным успехом идет «Принцесса Брамбилла». Кто-то усудобил мне билетик. Но идти в театр одной? Не так это соблазнительно. Спрашиваю у Есенина, стоит ли смотреть.
Он отвечает с жаром:
— Стоит ли? Нужно! Необходимо! Непременно посмотрите. Красочно, празднично! То самое, чем должно быть театральное зрелище.
Не об актерской игре, не о постановке, режиссуре, наконец, не о самой пьесе Гофмана: он отозвался о спектакле со страстной своей похвалой именно как о зрелище — и только.
Проверить отзыв поэта мне не удалось — по каким-то обстоятельствам пришлось переуступить свой одиночный билетик.
Помнится, в репертуаре Камерного «Брамбилла» продержалась не очень долго. Не сохранилась она в памяти театрального зрителя, не то что ее младшая соперница «Принцесса Турандот» (о той даже частушки слагались). Может быть, как раз потому, что представляла собой не более, как «театральное зрелище»?
НЕПРЕКЛОННАЯ
Осень двадцатого года. А где происходил тот вечер, не скажу: в Большом ли зале консерватории? В Колонном ли зале? Только не в Политехническом — это помню твердо. Есенин читает новые поэмы — «Сорокоуст», «Исповедь хулигана». Я в задних рядах — пришла, как всегда, поздновато. На эстраде слева сидят тесной стайкой радостные и гордые этой честью друзья поэта, все больше девушки: Бениславская с подругами и... и какая-то совсем новая фигура — немолодая женщина, темноволосая. Сидит очень прямо, руки на коленях, как у каменного Рамсеса, ни тени улыбки на длинном лице... «Классная дама», назвала я мысленно незнакомку. В перерыве справляюсь о ней у Сусанны Маар. (Псевдоним Сусанны Чалхушьян, участницы группы поэтов «ничевоков», прибывших из Ростова в Москву в начале 1920 г.)
— Пожилая? Где?
— Вторая справа от Гали Бениславской.
Сусанна смеется. Издалека она и впрямь смотрится пожилой. Нет, это совсем молоденькая девушка. Из Харькова. Отчаянно влюблена в Есенина и, заметь, очень ему нравится. Но не сдается (не в пример своим сестрам и стихолюбивым подругам!) Словом, Женя Лившиц.
Столь полных сведений я не ждала. Сусанна поистине справочное бюро! К ней, как по речкам в озеро, стекается всяческая информация.