– Как обычно, – солгала я. – Секс до самой смерти. Никогда не сдаваться. Бла-бла-бла. Силам зла не помешал бы новый мотив.
Несколько секунд он сверлил меня взглядом, но я сумела его выдержать. Удивительно, что небольшой Армагеддон может сделать во благо искусства лжи.
– Ты готова идти? – сказал он наконец.
Я посмотрела на ограждение, бетон, пустошь.
– Определенно.
Чавес окликнул свободно курсирующее такси и дал водителю мой адрес. Между нами повисла тишина. О чем бы мы могли поговорить? Его методике? Моих похоронах? Осуждение. Прощение. Я предпочла тишину.
Швейцар, уже привыкший к присутствию Чавеса, кивнул, когда мы вошли в лифт. Охо-хо. Я бы не хотела, чтобы Чавеса арестовали за моё убийство. Он был необходим в грядущие дни для удержания под контролем полчищ демонов, если не удастся предотвратить надвигающийся апокалипсис.
Я открыла дверь в квартиру и прошла в гостиную, как только он запер за нами. Хотя до сих пор от замков было немного пользы.
– Есть служебный выход, – сказала я. – Вы знаете, как нейтрализовать камеры наблюдения?
– О чем ты, черт возьми, говоришь?
– Вам нужно будет покинуть здание незамеченным.
Он пересек комнату, остановившись так близко, что я могла ощутить тепло его тела, вызвавшего у меня внезапный озноб.
– Ты думаешь, что я могу травмировать тебя?
– Травмировать – нет. Убить – да.
Он всплеснул руками, а затем отошел в сторону.
– Этот чертов демон!
– Мне кажется, это лишнее.
Его смех меня удивил.
– Я не собираюсь убивать тебя, Кит.
– Вы должны это сделать. Я понимаю. Хотя...
Мой голос оборвался, поскольку в голову пришла мысль, коварная, но очень заманчивая. Я изменилась за последние несколько дней, вероятно потому, что открыла целый мир. Или, скорее, мир всегда был совсем не таким, как я его себе представляла.
Я хранила себя для брака, настоящей любви, но не предполагала обрести ни того, ни другого в течение ближайших пяти минут. Я действительно хотела умереть девственницей?
– Один вопрос, – сказала я.
Он нетерпеливо вздохнул.
– Кит, я не собираюсь...
– Займись со мной любовью.
Чавес рассматривал меня несколько секунд, а потом медленно покачал головой. Мои надежды умерли.
Он пересек комнату, и я напряглась, понимая, что это было концом.
– Сделайте это быстро, – попросила я.
Он осторожно протянул руку, снял мои очки, сложил их и отложил в сторону.
– Это точно не будет быстрым, querida, (испан. "любовь", прим.переводчика) – прошептал он.
А потом он поцеловал меня.
Глава 9
Как много сделал один поцелуй, соединивший нас в объятиях ночи. Тогда я еще верила в мир без абсолютного зла. Тогда я верила, что впереди целая жизнь, и у меня еще есть шанс встретить настоящую любовь.
Теперь я знала лучше. Это знание не сделало поцелуй менее сногсшибательным. Возможно, знание сделало даже больше. Если сегодняшняя ночь была последней в моей жизни, я хотела бы провести её именно так. С ним.
Я приоткрыла рот для более глубокого поцелуя. Он имел вкус мяты, прохлады, свежести. Я провела языком по его зубам, и он застонал.
Мои пальцы сумели расстегнуть несколько заклепок его рубашки, нащупывая их в спешке, но остановились, неспособные завершить начатое. Вместо этого я просто сорвала её.
Он дернулся вперед, чуть не сбив меня.
– Lo siento ("извини", испанс., прим.переводчика). Я...
Я поцеловала его снова.
– Никаких разговоров.
Если бы мы стали слишком долго разговаривать, я могла бы утратить свою решимость. Если бы мы слишком долго ждали, её мог бы утратить он.
Схватив за руку, я практически потащила его в спальню. Там я сорвала свою рубашку через голову и отбросила в угол. Мой лифчик проследовал за ней так же быстро. Его темный пристальный взгляд блуждал по моей груди. Возможно, я была невысокой, возможно коренастой, но моя грудь была чертовски хороша. Он пнул дверь, захлопнувшуюся позади нас.
Полусорванная рубашка открывала его торс. Бугристый... эта бронзовая кожа... я хотела обследовать руками её всю... и я это сделала.
Мои пальцы очертили татуировку у него на груди. Очень маленькая, без очков мне понадобилось приблизиться, чтобы разглядеть крошечный крестик в центре круга. Я задумалась над тем, что это означало, а потом над тем, будет ли у меня еще когда-нибудь возможность спросить об этом.
Наклонившись вперед, я пробежала языком сначала по одному из его сосков, затем по другому. Они напряглись, и я смогла обхватить их зубами.
Он схватил мои волосы, и я замерла, готовая бороться за право узнать его вкус. Но вместо того, чтобы отстранить, его ладонь легла мне на голову, поощряя меня.
Я посасывала его сосок, и крошечный бутон пульсировал у меня во рту. Его свободная рука огладила мою спину, талию, а затем расположилась у меня на груди, и большой палец стал дразнить меня схожим образом.
Мои колени дрогнули, и я позволила им подогнуться; соскользнув щекой к низу его живота, мой рот оказался на уровне его брюк. Я часто представляла, как открываю парню застежку-молнию своими зубами.
Но это не сработало так, как я на то надеялась. Зубам было больно, а застежка не поддавалась. Слишком велико было натяжение с другой стороны.
Нетерпение разгоралось, и он, взяв застежку одной рукой, рванул вниз, разом освободив то, что было скрыто.
Я помогла ему, и труднодоступный предмет оказался у меня во рту. Не было времени на смущение, не было времени на изучение нюансов. Я хотела испробовать всё, и у меня для этого была только одна ночь.
Положив ладонь мне на шею, он показал, как это нужно делать. Голова его откинулась назад, а бедра задвигались во все возрастающем темпе. Когда он отпрянул, я попыталась удержать его, но он поднял меня на ноги и поцеловал меня так крепко, что мы стукнулись зубами.
Горячая твердь упиралась мне в живот, влажная после моих губ. Я сделала непроизвольное движение, и порожденное соприкосновение вырвало у нас обоих стон.
Он оторвался от моих губ и прикоснулся своим лбом к моему.
– Где ты изучала этот предмет?
– Я обретаю знания на ходу.
Теплое дыхание его смеха защекотало мне щеку.
– Я люблю женщин с воображением.
Он медленно отклонился назад, положил мне руку на грудь и подтолкнул. Я упала на кровать. Он смотрел на меня со странным выражением, как будто не видел никогда прежде.
– Что? – спросила я.
– Ты так красива.
Я фыркнула.
– Не беспокойся, Чавес. Я знаю себе цену.
– Беспокоиться? – он наклонил голову; его волосы рассыпались по плечам, а сережка поблескивала среди темных прядей.
– Я не красавица. Никогда ею не была. И никогда не буду. И меня это не беспокоит. Или, по крайней мере, больше не беспокоит. Какой в этом смысл?
Осознание этого стало освобождением. Я не переживала об округлившемся животе, широких бедрах, растяжках, напоминавших дорожный атлас на моей заднице. Ничего подобного больше не имело значения. В этом и заключался смысл.
Он. Я. Только один раз вместе.
Он сбросил свои штаны, стянул мои и присоединился ко мне на кровати. Я раскинула руки. Он принял мои объятия и стал ласкать языком округлости моей груди.
– Я знаю, где находится красота, – пробормотал он.
Его смуглые пальцы путешествовали по моей коже, нежно и уверенно пробуждая меня. Он изучал, что мне нравится, по моему отклику. Его умелые губы путешествовали; дьявольский язык находил такие эрогенные зоны, о которых я ничего не слышала, и это помимо тех, о которых знал каждый.