– Я каждый раз, когда там сижу, думаю, как было бы круто, если бы сейчас здесь со мной была красивая девушка.
– Даниил, ты шутишь, надеюсь? Не пойду я с тобой ни в какую баню!
Сидим с Даниилом в бане. На скамеечке.
Здесь божественно пахнет сосной. А еще здесь очень тесно, жарко и почти темно. Тусклая лампочка под потолком едва светит.
Я усердно поправляю на груди любезно предоставленную мне белую простынь. Точнее, не белую, а желтоватую. Но она точно чистая и пахнет свежестью, я проверяла.
Даниил тоже в простыни, но в отличие от меня, он обернул её только вокруг своих бедер.
До сих пор не понимаю, как я подписалась на баню. Мне жарко не только снаружи, но и внутри. Кровь закипает в венах от вида обнаженного торса этого красавчика.
Господи, какой же он роскошный. Еще и смотрит на меня так, что пересыхает во рту.
– Зря ты не сняла белье, – заявляет нахал, буквально пожирая меня взглядом, и поддевает пальцем выглядывающую из-под простыни лямку моего бюстгальтера. – Вымокнет ведь.
Возмущенно округляю глаза, но вовремя вспоминаю – мы же в бане. Конечно, вымокнет, тут кругом пар и вода. Но как он это произнес, подлец! Еще и голос такой сделал… Низкий, бархатный. Сексуальный.
Дергаю плечом, сбрасывая его руку, и безотчетно плотнее свожу бедра.
– Ты обещал не приставать, – строго напоминаю я.
– Да расслабься ты уже, – усмехается он. – Так боишься, будто я тебя сожрать тут могу.
– Кто тебя знает…
– Я белый и пушистый. Потрогай.
Даниил берет мою ладонь и беспардонно прикладывает к своему рельефному прессу. Твердому, горячему, влажному от пара.
Меня бросает в пот. И вовсе не из-за жары в бане. Отдергиваю руку, как от огня, а этот нахал смеется.
– Ну правда, чего ты такая дикая, Лялька? Никогда полуголых мужиков не видела?
Его вопрос заставляет смутиться. Видела, конечно, как не видела. Но не припомню, чтобы кто-то из них волновал меня так, как мой Дастин Хоффман.
– Просто мы с тобой едва знакомы. Давай не будем торопить события, ладно?
– Торопить события? – с ухмылкой переспрашивает он.
А я снова смущаюсь.
– Ну да. Сначала замуж, потом все остальное. Я девушка приличная, – отчаянно пытаюсь я скрыть смущение за шутливым тоном.
– Это что же, мне придется ждать, пока ты выйдешь замуж? – хитро лыбится этот наглец.
Я в ответ неестественно широко растягиваю губы и презрительно морщу нос:
– Ой, подколол так подколол! Молодец, пять тебе. Неси дневник.
Даниил снова беззаботно смеется. Господи, какой же классный у него смех…
– Ну а серьезно, – просмеявшись, наклоняется он ко мне и снова цепляет указательным пальцем черную лямку бюстгальтера, – ты бы вышла за меня замуж?
Его голос при этом делается другим. Слегка хриплым, вкрадчивым. Я смотрю в наглые глаза Даниила и совершенно теряю способность мыслить.
– Вышла бы, – произношу с придыханием. Не специально, это выходит само собой.
Даниил улыбается одним уголком своих соблазнительных губ. Потом медленно облизывает их, закусив ненадолго нижнюю. Продолжая пристально смотреть мне в глаза. А потом обхватывает огромной пятерней мой затылок и засовывает свой язык мне в рот.
У меня захватывает дух. Кружится голова, по телу бегут мириады мурашек.
Его поцелуй, как и всегда – опьяняет. Дразнит, заставляет забыть обо всем.
Я задыхаюсь от страсти. Уже не боюсь трогать руками обнаженный мужской торс, открыто наслаждаясь гладкостью его кожи и упругостью металлических мышц под ней. И позволяю Даниилу трогать меня в ответ. Везде и как только заблагорассудится.
Я ничуть не переживаю, когда он, ни на секунду не прекращая терзать мои губы, пытается стащить с меня простынь. Но ему это все никак не удается – я на совесть обмоталась ею и как следует запрятала конец за краем ткани.
И лишь когда этому сумасшедшему приходит в голову просто задрать простынь вверх и нагло просунуть ладонь между моих плотно сведенных бедер, я вздрагиваю и решаюсь остановить его.
– Ты обещал не приставать, – шепчу я ему в губы, мертвой хваткой впиваясь в мужское запястье.
Но вместо того чтобы убрать руку, Даниил медленно сжимает внутреннюю поверхность моего бедра.
С моих губ срывается тихий стон.
– Да ладно тебе, – выдыхает наглец мне в ухо и тут же впивается языком в чувствительную ямку под ним.
От удовольствия, пронзившего тело, у меня темнеет в глазах.
Всё. Больше не могу и не хочу сопротивляться. Хочу его. Здесь. Сейчас.
Но внезапно приходит помощь. Наверное, откуда-то сверху, не иначе. Потому что как ещё такое объяснить? Именно в этот момент из предбанника доносится трель телефонного звонка.