— Какая хитрая! — сказал Дунин. — Захотела, чтобы ей одну и ту же грамоту два раза вручали! Ничего, и так возьмёт, без строя дружины. Ну, иди и не забивай голову этим делом, никакой опасности на горизонте пока нет. Будь спокоен.
За Ивана Ивановича Игорь теперь совсем не опасался, но покоя в душе не было. Не то чтобы он жалел о сделанном, сделал он справедливо и правильно, в этом не было сомнений, но он не видел смысла в том, что сделал. Никакой пользы это никому не принесло. Тогда зачем же?..
Праздник Нептуна начался после полдника.
Над высеребренной солнцем бухтой Ласпи загремела музыка.
Пионеры пришли на берег не в купальных костюмах, а в парадной форме, с красными галстуками, в синих пилотках.
Причал был украшен зеленью и разноцветными флажками. На нём возвели красивую арку, огородили ковровыми дорожками сцену.
Когда пионеры расселись на берегу, на этой сцене начался праздничный концерт. Чтецы читали стихи, и спортсмены делали трудные упражнения. Игорь смотрел на это не очень внимательно. Он впился глазами в причал, когда выбежала из-под арки Лариса в костюме морской девы и стала танцевать стремительный и тревожный танец. Перепачканные чертенята, рогатые и хвостатые, вылезли из-под причала и стали нападать на морскую деву, чтобы схватить её и утащить в нехорошее место. Морская дева убегала от них и отбивалась, а чертенята всё нападали и нападали. И совсем бы пришлось деве худо при подавляющем численном преимуществе чертенят, но тут из воды вышли тридцать витязей прекрасных (может, поменьше, пересчитать их было трудно) во главе с бородатым дядькой их морским, разогнали бердышами всех чертей и побросали в воду. Вздымая фонтаны брызг, чертенята поплыли к берегу, выбрались на сушу и, теряя по пути хвосты и рога, вприпрыжку побежали за ангар.
Весь берег громко аплодировал храбрым витязям.
Из-за скалы выплыли две старинные ладьи с высокими бортами, задранными носами, с мачтами, каждая под парусом с изображёнными на нём трезубцем и короной. На борту одной ладьи было написано «Нептун», а другая называлась «Нерей». Игорь заморгал глазами. Он мог бы поклясться, что своей рукой писал эти названия, но он писал их на водных велосипедах, а не на этих сказочно-былинных ладьях. И только когда древние суда приблизились к причалу, он сообразил, что к велосипедам приделаны фанерные носы и борта, а посерёдке поставлены мачты с парусом.
Встречать суда вышли на причал Марина Алексеевна, старшая вожатая Ирина Петровна, Захар Кондратьевич, Верона Карловна, художественный руководитель Валерий Иванович Ковалёв, Валентина Алексеевна и ещё несколько взрослых. Пожарный Виктор Петрович замыкал процессию.
Из первой ладьи вылез, придерживая за полы мантию, наброшенную на голый торс, важный бог Нептун. Белая борода свисала до самого пупа, на голове красовалась золотая корона, в руке он держал золотой трезубец Из второй ладьи вылез его помощник Нерей в серебряной короне и ещё несколько одетых в одну морскую траву личностей — наверное, свита.
Оркестр сыграл, как марш, «Песню о «Встречном»
Марина Алексеевна произнесла приветственную речь.
Нептун в ответ тоже сказал короткую речь и вытащил из-под мантии свёрнутую трубочкой бумагу.
— Грамота! — проорал Нептун на всю бухту.
Развернул грамоту и стал читать текст.
Оказалось, что это разрешение от бога Нептуна на пользование бухтой Ласпи, всеми её водами и землями, лесами и кустами и всеми растениями, и грамота вручается пионерам, но при этом ставится условие, чтобы пионеры соблюдали на территории чистоту и порядок, зря ничего не ломали, а при купании в море исполняли такие-то и такие-то уже известные всем правила.
Дочитав до конца, Нептун свернул грамоту снова в трубку и отдал Марине Алексеевне. Оркестр снова сыграл марш.
— А теперь, — заорал Нептун, — за то, что я вам так много дал и разрешил, вы заплатите мне дань!
И тут пошло невообразимое.
Нептун с Нереем подхватили Марину Алексеевну и прямо в нарядном платье швырнули начальницу с причала в воду. Свита стала хватать всех остальных и без всякого стеснения кидать, что называется, за борт. Полетели с причала и Захар Кондратьевич, и старшая вожатая, и Валерий Иванович, и Верона Карловна — с громким и скрипучим визгом. Полетела туда же Валентина Алексеевна, полетела очень красиво, будто нырнула ласточкой. Когда схватили пожарного Виктора Петровича, то почему-то с причала полетели трое одетых в морскую траву, а Виктор Петрович остался на причале, спокойно достал пачку и закурил.
Разошедшаяся свита набросилась на самого морского бога Нептуна, подхватила его под локотки и отправила в пучину. Тот вынырнул, не потеряв короны, не выпустив из руки трезубца, спокойно доплыл до своей ладьи, взобрался на неё, стал в гордую позу и дал команду отчаливать. Свита погрузилась на суда. Ладьи отошли от причала и направились к скалам, а ветер надувал их паруса в обратную сторону, так что по всем законам физики и гидрометеорологии ладьи двигаться к скалам не могли. Впрочем, это были сказочные ладьи, а в сказках наши обычные законы не действуют.
На причал вышел переодетый в сухое Валерий Иванович и объявил, что начинается концерт.
Казалось, что прошло совсем немного времени.
Вдруг танцоры, плясавшие матросский танец «Яблочко», все разом остановились. Оборвалась музыка. Один музыкант в оркестре поднялся во весь рост и красиво сыграл на трубе сигнал на ужин. Оркестр подхватил мелодию и сыграл её «тутти», всем составом. Это получилось здорово, все подумали, что оркестр шутит, и наградили музыкантов криками одобрения, но тут вышел на сцену Валерий Иванович и сказал, что праздник праздником, но еда — это обязательно для каждого пионера, и потому сейчас все поотрядно, друг за другом пойдут в столовую и будут ужинать.
Вой и вопль пронеслись над берегом, будто пролетел буйный, всесокрушающий тропический шквал. Никто не хотел на ужин.
Валерий Иванович поднял руки и минуты в полторы утихомирил буйствующие стихии.
— Ребята, — сказал он. — Что вы волнуетесь? Ещё не все артисты выступили, а выступить хочется каждому. Поэтому приглашаю вас после ужина обратно на те же места. Концерт продолжается!
Заиграл оркестр. Вожатые построили отряды и повели наверх в столовую.
Через час все вернулись обратно. Было уже темно. Яркие прожекторы осветили причал. Игорь приметил, что в стороне от причала покачивается на слабой волне нечто напоминающее кита. Китов в Чёрном море не бывает, это Игорь знал точно. Небольшие акулы, катраны, попадаются, дельфины бывают, а китов не бывает. На лодку или катер колышущееся нечто тоже не было похоже. Подумав, Игорь предположил, что это и есть тот самый плот с костром, который утром строили спасатели.
После того как Лариса станцевала итальянский танец тарантеллу, смотреть концерт дальше не было такого уж захватывающего интереса. Игорь отполз от своего места назад и в тени под скалой проскользнул к ангару.
Дунин спал на своей койке, одетый, с каплями пота на лбу и с раскрытым ртом. Когда Игорь затворял за собой дверь и она скрипнула, Дунин тут же раскрыл глаза и закрыл рот.
Игорь спросил довольно глупо:
— Ты чего концерт не смотришь?
— Устали мы до смерти с этим праздником, — сказал Дунин. — Папа ещё держится, а я и младшие запросили пощады, свалились. Сколько уже времени?
Игорь взглянул на привинченные к стене морские часы:
— Половина девятого.
— Братцы мои, через полчаса костёр поджигать! Хорошо, что ты меня разбудил, а то папа пиротехнику готовит, может и позабыть. Пойду младшего растолкаю.