— Конечно, да и мне не хотелось бы испортить тебе вечер. Просто больше мне обратиться не к кому. Может, все это окажется шуткой… если я, конечно, пойду.
Но, сказав это, Карен уже точно знала, что пойдет.
Если до звонка Билла время тянулось бесконечно долго, то сейчас у Карен было ощущение, что каждая минута превращается в целый час. Она наблюдала, как Мари уехала на встречу, элегантно усевшись в свой небольшой автомобиль. Мари подняла голову и помахала рукой. И внезапно Карен стало безумно одиноко, как будто в целом мире ей совершенно не к кому обратиться за помощью. Билл сейчас уже в Лондоне. Казалось, все ее покинули. Это, конечно, глупо. Ей еще повезло по сравнению с другими людьми.
Без четверти восемь она вышла из дома. Стоял золотистый теплый вечер. Карен шла медленно, заглядывая в витрины ювелирных магазинов и рассматривая модную одежду на Круазетт. Полоска серебристого песка на пляже была усеяна загорелыми телами отдыхающих. В самом городе было нечто магическое, здесь могли произойти, и частенько происходили, самые удивительные вещи. Здесь отвратительное и отталкивающее часто превращалось в сверкающее и притягательное. Карен подошла к приземистому белому зданию казино. Били фонтаны, сквозь открытые двери доносилась легкая музыка. Здесь царило многоцветье растений, наполнявших воздух своим тяжелым ароматом.
Карен медленно прошла внутрь и остановилась в нерешительности. Она даже не представляла, кого искать. Было еще рано, всего несколько гостей, одетых в вечерние костюмы, зашли в казино. Женщины были в платьях от Диора и Сен-Лорана. Пару раз ей почудилось, что приближается Ги, но каждый раз это оказывался совершенно незнакомый человек.
И вдруг Карен увидела, что к ней направляется тот самый человек, что говорил с Ги злополучным вечером, которого ей никогда не забыть — когда она видела Ги в последний раз.
— Мадемуазель Карен?
— Да, я — Карен Вестмор. — Ее задел фамильярный тон и то, что он назвал ее просто по имени.
Он грубовато ухмыльнулся, довольный собой, и продемонстрировал неровные зубы. Это сразу напомнило Карен, как однажды, отдыхая на ферме в Девоне, она наблюдала за хорьком, которого вытащили из мешка и кинули в клетку с кроликами.
— Здесь мы все называем друг друга просто по именам. Такова наша политика. — Он помолчал и добавил: — Следуйте за мной. Патрон вас уже ждет.
— Патрон?
Он склонил голову.
— Да, мсье Лемейн хотел бы побеседовать с вами.
Так вот что за встреча намечена у Кристиана на этот вечер… Если бы Мари знала об этом…
Она прошла в зал, где они с Ги были в тот вечер. Казалось, с тех пор минула целая жизнь.
Карен даже не знала, чего ожидать. Но она удивилась, увидев мужчину, сидящего за огромным письменным столом. Он встал и слегка поклонился. Она полагала, что Кристиан Лемейн должен быть намного старше, или хотя бы выглядеть старше своих лет, ведь Мари говорила, что ему около шестидесяти. А он выглядел лет на сорок. Темные густые волосы той самой длины, что кажется модной, но не смешной, выразительное гладко выбритое лицо, а глаза иссиня-черные, как сливы. Карен сразу подумала, что в нем должна быть корсиканская кровь — он просто не мог быть чистокровным французом. Лемейн улыбнулся ей и протянул руку. Губы его были, пожалуй, несколько полноваты и слишком уж алы, они портили это почти классической красоты лицо. Голос его звучал мягко и мелодично, в интонациях слышалось что-то итальянское.
— Пожалуйста, присаживайтесь, мадемуазель. Замечательно, что вы пришли встретиться со мной. Я знаю, что у вас мало времени, вы очень загружены работой. Мари о вас рассказывала, вы ведь вместе снимаете квартиру, правда?
Карен кивнула. Она с облегчением заметила, что ее провожатый, от которого веяло ледяным холодом и мурашки бежали по телу, молча вышел из зала.
Лемейн вынул из стоящего на маленьком столике ведерка со льдом бутылку шампанского и налил немного искрящегося напитка в тонкий бокал, стоящий перед ней.
— Пожалуйста, давайте поднимем бокалы за нашу дружбу. — Он улыбнулся. Карен, ничего не ответив, сделала глоток и почувствовала страшную неловкость момента. А он продолжал: — У нас ведь есть один общий друг, Ги Моро, не так ли?
Сердце Карен бешено заколотилось при звуке этого имени.
— Да, я знаю мсье Моро.
Он откинулся назад, запрокинул голову и расхохотался.
— Да ладно вам, передо мной не стоит, как это лучше сказать, разыгрывать невинность, мадемуазель. Мы же взрослые люди. — Он помолчал и вновь стал серьезен. — Очень жаль, но мне придется сообщить, что ваш друг попал в большую беду. Несмотря на то, что его отец богатый человек, сам сынок — настоящий глупец. Есть предел даже тому, что самый любящий отец сделает для собственного сына, а у нашего друга Ги, когда речь заходит об азарте, напрочь отсутствует представление о здравом смысле.