«Ты не можешь изменить людей, — подумала она, сбрасывая со своего утомленного тела простынь и включая душ. — И ты знала об этом».
Рэйлин приняла душ и заправила кровать, пока Блэйк не вернулся. Когда он пришел, казалось, что его ничего не беспокоит. Он поставил пакет с едой навынос на кухонный стол и только тогда позвал ее из гостиной. Похоже, только она чувствовала себя неловко, пока они ели.
Во время ужина Рэйлин небрежно сказала:
— В эти выходные мы не сможем встретиться. Завтра я весь день буду занята с двумя моими клиентами, а потом Эмили снова хочет куда-нибудь выбраться.
— Нет, — немедленно возразил Блэйк. Он сразу же напрягся. — Ты можешь работать отсюда, а Эмили скажи, что ты не можешь.
Рэйлин застыла, так и не донеся вилку до рта. Она сразу же почувствовала вспышку ярости, которую постаралась подавить.
«Поговори с ним, — сказала она себе. — Открой рот и скажи что-нибудь».
— Мне удобнее работать из дома.
Блэйк молчал. Рэйлин практически слышала, как у него в голове тикает бомба, которая вот-вот взорвется. Она уже была готова что-то сказать, но, в конце концов, Блэйк откинулся на стуле и произнес:
— Почему? Ты можешь работать и здесь. Мне будет приятно, если ты будешь здесь после работы, — а потом он добавил, — это сэкономит много времени.
Рэйлин открыла рот, но ни одного звука не сорвалось с ее языка. Она поняла, о чем он, о том, что у них завтра будет очередной марафон секса или что-то подобное. И он не хочет терять время, когда ему захочется секса в следующий раз. Рэйлин хотела ему объяснить, что у нее есть жизнь помимо него, и она не может прибегать к нему по первому звонку. Но это именно то, что было прописано в его дурацком договоре между строк.
О чем бы Рэйлин не думала, это было неважно. Блэйк, оставив свою тарелку, провел рукой вверх по ее ноге и коснулся ее киски. И хотя болезненные ощущения у Рэйлин только стали проходить, ее тело окатило жаром пробуждающегося возбуждения. Ее раздражало, что одно его касание заставляло испариться все мысли. Она хотела его, хотела его еще больше, после того, как узнала, насколько он хорош в постели, но его характер все портил. Рэйлин чувствовала себя идиоткой, соглашаясь на то, чтобы к ней относились как к секс-игрушке, но она не могла просто так уйти. Пока нет.
Блэйк уложил ее поперек стола, так что Рэйлин смотрела в потолок, она слишком устала, чтобы приподняться на локтях и посмотреть на него. Блэйк положил ее ноги на свои плечи, так что она оказалась перед ним полностью раскрыта. Он водил своим членом по ее киске до тех пор, пока она сама не стала двигаться навстречу его прикосновениям, а потом Блэйк погрузился в нее одним толчком. Рэйлин ощущала слабые импульсы каждый раз, как он входил в нее. Она не могла понять, это пульсировал член Блэйка или это ее тело протестовало против переутомления.
Когда она кончила, почувствовала, как у нее горят мышцы рук, когда она выгнулась на мраморном столе. Блэйк медлил покинуть ее тело, его руки сжимали ее грудь, пока он неторопливо входил и выходил из нее, убеждаясь, что она также чувствительна, как свидетельствуют об этом ее стоны.
Блэйк, не заморачиваясь, бросил остатки их ужина в холодильник и отправился принимать душ. В это же время Рэйлин заняла свое место в кровати, пытаясь поудобнее устроиться. Как это все глупо. Она хотела думать, что это не так, но она стала сомневаться. Секс с Блэйком был лучше, чем что-либо за последнее время, и у него почти нет шанса разбить сердце, раз с самого начала его у него и не было. Это были идеальные отношения — секс и никаких ожиданий или надежд. Но засыпая,
Рэйлин не чувствовала себя комфортно, она задумалась, что будет завтра, когда у нее будут ныть все мышцы, даже те, о которых она не подозревает. Справлюсь ли я с Блэйком, с нашими отношениями?
«В этом ли причина, почему он часто меняет партнерш, или он не сдерживается потому, что не пытается скрыть свою сущность?»
Оба варианта удручали.
Рэйлин закрыла глаза, убеждая себя, что глупо тратить сон на переживания. Они вместе лишь два дня. Ей просто нужно подождать, и, возможно, все образуется.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Было странно весь день мечтать вернуться домой, но работа потеряла свое очарование уже в середине дня, когда он сидел за своим столом, уставившись на пачку документов.
«Что я сделал?»
Эта мысль обрушилась на него как тонна камней. Словно рациональная часть его мозга и эмоциональная сторона, обычно скрывающаяся в темноте, вышли вперед, отодвинув мысли его животной натуры в сторону. Он не смотрел на эту ситуацию как оборотень, это был Блэйк. Он сжал край стола так, что побелели костяшки, от пугающей ясности, что окатила его как бочка ледяной воды.