С таким же успехом можно рассказать ему и о тех странных снах, которые снятся ей в последнее время.
— Ладно, Джек, не бери в голову. Так, пустяки. Правда.
— Нет, Стейси, подожди. Ты бы не говорила со мной так, будто готова повесить меня на первом же дереве.
Стейси задохнулась. Вдруг эти слова выбраны не случайно?
— Что это значит? — резко спросила она.
— Послушай, сегодня мы, похоже, настроены на разные волны. Может, дадим сейчас отбой, а потом ты мне перезвонишь и мы попробуем еще раз, с самого начала? — Обида в его голосе показалась Стейси неподдельной.
— Нет, Джек, спасибо. Извини, что побеспокоила.
Она положила трубку и закрыла глаза, стараясь дышать ровно и глубоко. Когда она снова откроет глаза, то не увидит больше ни веревки, ни корявого дерева и сможет объяснить этот испугавший ее феномен собственной усталостью.
Но когда Стейси открыла глаза, новые детали не исчезли с картины. Напротив, они показались ей еще более яркими, исполненными особого смысла.
Стейси вскочила на ноги и схватила кисть.
— Я это сейчас замажу! — Бормоча что-то, чтобы успокоиться, она взобралась на подмостки. — Всякое бывает с такими большими полотнами. Как бы эти детали там ни оказались, картина моя. Я тут командую, и они должны исчезнуть.
Стейси лихорадочно работала много часов подряд, непрерывно напоминая себе о намеченной цели. Персональная выставка в конце года, которая привлечет внимание публики к ее работам, к ее имени. И тогда ее картины будут висеть в домах известных коллекционеров, в знаменитых музеях, а статьи и очерки, посвященные ее творчеству, будут печататься во всех ведущих журналах по искусству.
Первые лучи солнца уже заглядывали в окна восточной стены мастерской, когда Стейси сползла с лестницы и, не в силах дойти до спальни, рухнула на кушетку, где моментально уснула.
Бет Хэрри еще раз посмотрелась в зеркальце, заправила за ухо выбившуюся светлую прядку и мизинцем стерла с уголка губ пятнышко губной помады. Убирая пудреницу в сумку от Гуччи, она увидела, как Стейси высаживается из такси перед открытым кафе, где они договорились встретиться.
— Ты почти вовремя, — крикнула Бет через зеленую изгородь, отделявшую кафе от тротуара. — Опоздала всего на каких-то двадцать ми… — Не закончив фразы, она ахнула от ужаса, когда Стейси повернулась к ней лицом.
Сжав руки на коленях в кулаки, она молча ждала, пока Стейси усаживалась за столик, потом наклонилась вперед и спросила напряженным шепотом:
— Что с тобой случилось, черт побери? Она положила одну сжатую в кулак руку на стол, Стейси накрыла кулак своей ладонью, умоляя Бет успокоиться. Рука Стейси была холодна как лед.
— Ничего не случилось, Бет. Просто я немного переутомилась.
Бет смотрела на подругу, на несколько секунд лишившись дара речи. Когда Бет заговорила, ее голос хрипел от волнения:
— У тебя еще почти девять месяцев до выставки, Стейси. К чему доводить себя до такого состояния, когда становишься похожей на…
Стейси засмеялась коротким смехом.
— На привидение?
— Или на человека, увидевшего привидение. Ты вообще спишь? Ешь? Выглядишь ты так, будто похудела на двадцать фунтов.
— На восемь. Ничего страшного. И конечно же, я сплю. Вот только…
— Только — что? — Наклонившись через стол. Бет уловила исходивший от Стейси запах скипидара, хотя на этот раз ее подруга и клиентка сменила свой испачканный в краске рабочий комбинезон на вполне приличную одежду. У Бет защекотало в носу.
Возможно, она сказала бы что-нибудь по этому поводу, но тут самообладанию Стейси пришел конец. Рот ее скривился, а глаза расширились, словно им предстало какое-то страшное видение. Из глаз покатились слезы, которые уже давно копились, и вот настал момент им излиться.
Бет выудила из сумки пакетик косметических салфеток, протянула их через стол Стейси.
— Может, пойдешь в туалет? — спросила она шепотом.
Стейси вытерла глаза, нос и покачала головой.
— Просто дай мне минутку, Бет. Столько всего надо тебе рассказать, и я хочу подумать, с чего начать. — Слезы лились уже не так бурно. — Закажи мне джин с тоником, а?
К тому времени, как официант принес заказанный напиток, Стейси овладела собой. Сделав порядочный глоток, она стала рассказывать Бет о событиях нескольких последних недель.
— Я думала, что замалевала все эти странные детали, — говорила она, но когда я проснулась, ближе к вечеру, то оказалось, что они не только остались там, где были, а к ним даже добавились новые. — Стейси взяла свой стакан и сделала еще глоток. Бет подняла руку, показывая официанту, чтобы он повторил заказ.
— Новые? — переспросила Бет.
Глаза Стейси стали огромными и круглыми.
— Еще одна веревка рядом с нарисованной, а дальше, в глубине картины, на дорожке валяется кукла, дорожку заливает лунный свет. Под деревом стоит группа мужчин. Бет, они… у них… у них нет лиц. — Стейси содрогнулась и снова отпила из стакана.
— Постой-ка, — приказным тоном сказала Бет. — Разве эта картина не дневной пейзаж, как и все другие?
Голос Стейси хрипел:
— Дневной. Лунный свет присутствует в глубине картины, как если бы время изменилось в пространстве между передней кромкой и тем местом.
С минуту Бет задумчиво молчала, а Стейси машинально принялась за вторую порцию напитка.
Наконец Бет спросила:
— Ты давала еще кому-нибудь посмотреть картину, дорогая?
У Стейси отвисла челюсть.
— То есть ты хочешь сказать, не привиделось ли мне все это?
— Нет… разумеется, нет, — запротестовала Бет. — Я только хотела сказать…
— Слушай, Бет, дело не в одной картине.
Бет помолчала, опасаясь ляпнуть еще что-нибудь и расстроить Стейси. Потом мягко сказала:
— Говори же, я слушаю.
— Мне снятся кошмары, от которых я просыпаюсь в холодном поту. А еще бывают видения.
— Видения?
— Ну, ты знаешь, грезы наяву, только у меня они обычно бывают, когда я работаю над картиной. А когда это наваждение проходит, я чувствую себя размазанной по стенке, не понимаю, где я и что я.
— К врачу обращалась? — Бет уже шарила в сумке в поисках ручки и записной книжки. — Могу дать тебе номер телефона моего врача. Он…
— Нет! — Стейси перевела дыхание и понизила голос. — Физически со мной все в порядке. Бет, я уверена.
— Но дорогуша, это же явно плохо сказывается на твоем здоровье.
Стейси с вызовом вздернула подбородок.
— У меня нет времени на тесты и обследования. Это нечто такое, от чего надо избавиться в зародыше… и поскорее. — Ее голос дрогнул. — Дальше так продолжаться не может.
Здравый смысл взял верх, и Бет откинулась на спинку стула, а лицо ее выразило чисто деловой интерес.
— Ладно, — сказала она, — давай обсудим, что можно сделать.
Отпив на этот раз чуть-чуть, Стейси кивнула.
— Во-первых, ты можешь обратиться к психиатру, если это что-то вроде легкого нервного расстройства. — Бет проигнорировала жест несогласия со стороны Стейси и продолжила: — А возможно, это действительно нечто оккультное… ну, вроде одержимости, что ли. Тогда можно было бы обратиться к кому-нибудь из Института парапсихологии.
— К охотнику за привидениями, да? — Стейси нервно засмеялась.
— Или же, — продолжала Бет, неодобрительно нахмурившись в ответ на слова подруги, — что-то из твоего прошлого пытается пробиться к тебе, и тогда мог бы помочь гипнотизер.
Она остановилась, ожидая, что Стейси опять насмешливо фыркнет, но на этот раз глаза Стейси округлились от удивления, она отшатнулась назад и поднесла руки ко рту.
— Ну как?
— Я думаю, ты что-то нащупала, Бет, — сказала Стейси, медленно опуская руки. — Среди странных событий прошлой недели упомяну такое — я случайно нашла конверт, адресованный моей матери. Он лежал в одном из ящиков стола и был пуст. Но на штемпеле была четко видна дата, 1969 год, и место отправки Хантерз-Бэй, Миннесота.