— Похоже, крутая была шутка, — сказал бармен, отходя и недовольно качая головой.
Стейси перестала смеяться первой, вытерла глаза и нос. Осторожно, с опаской взглянула на Дерека.
— Над ч-чем вы смеетесь, Чанселор? — От вырвавшейся у нее последней смешинки Стейси заикалась.
Смех Дерека превратился в размеренные раскаты. Он покачал головой.
— Не знаю. Наверное, от вас заразился.
Несколько секунд они молчали, приходя в себя.
— А вы над чем смеялись? — спросил наконец он.
— Я вдруг представила себе, как мы с вами постоянно швыряем приборы, рычим друг на друга, уходим в гневе и обиде. — Она усмехнулась. — Именно таков итог наших отношений на сегодняшний день.
— Гм. — Глаза Дерека прищурились и потемнели. — Отношения, говорите?
Стейси пожала плечами и тоже прищурилась.
— У вас есть другое слово?
Дерек откашлялся и огляделся по сторонам, ища поддержки. Ее не оказалось. Он замаскировал свои чувства тем, что принялся наливать себе еще кофе, затем предложил налить и ей.
— По-моему, нам предстоит разгадать слишком много тайн, чтобы думать о каких бы то ни было отношениях.
— Правильно. Я согласна с вами. В таком случае давайте займемся поиском ответов.
— Итак, мы вернулись туда, откуда стартовали.
— Ничего подобного. Теперь мы работаем в паре. Кстати, завтра одним из неотложных дел будет посетить здание администрации округа и поискать там в архиве свидетельство о браке моих родителей и мое свидетельство о рождении.
Дерек согласился с этим предложением. Стейси улыбнулась и протянула ему руку.
— Мы — партнеры.
— Не совсем, — сказал Дерек, но руку принял.
Он крепко держал ее руку в своей и чувствовал, как ее энергия течет вверх по его руке и пронизывает его тело. Если бы он встретил ее при других обстоятельствах, например в Городах во время одной из своих увеселительных поездок, то был бы, без сомнения, покорен ею. Она красива, умна, талантлива и зла как черт. Именно такие женщины ему нравятся.
Казалось, что рука Стейси вибрировала от волнения, пока ее ладонь лежала на ладони Дерека. Не требовалось никакого вещего сна или видения, чтобы Стейси стало ясно, что она неравнодушна к человеку, который вполне мог быть связан с тем или теми, кто чуть не убил ее.
Ее мысли, таким образом, совершили полный круг. Вслух она сказала:
— Дерек, я думаю, что вы какой-то дальний родственник Хантеров. Вам известно, так это или нет?
Ее слова явно пришлись ему не по вкусу. Он недоверчиво посмотрел на нее и убрал свою руку.
— Что привело вас к этой мысли?
— То, что фотография мэра в его школьные годы на какую-то секунду заставила меня подумать о вас. Генетический возврат и тому подобная заумь легко объяснили бы такое сходство.
Выражение лица Дерека изменилось.
— Как в случае Карли Хантер Сеймос… — Его глаза отразили работу мысли. — Это объяснило бы, почему Хантеры давали матери деньги на мое образование.
— А они давали?
— Да. Я об этом узнал случайно, когда разбирал бумаги отца после его смерти. Но мать не хочет сказать мне, почему принимала благотворительность от Хантеров.
Стейси крутила в пальцах ложечку, собираясь с духом для следующего вопроса.
— А не платили ли они ей за молчание о чем-то, что она могла знать о моих родителях?
— Это был бы шантаж. — На щеках у Дерека шевельнулись желваки. — Вы хотите сказать, что моя мать приняла бы деньги за помощь в сокрытии какого-то преступления?
Стейси поерзала на виниловом сиденье.
— Я просто говорю, что это могло быть причиной… Хотя на ум приходит с полдюжины причин, почему они давали ей деньги. Как я уже говорила, если она какая-то дальняя родственница, они могли это делать из чувства семейного долга.
Дерек покачал головой.
— Если бы мы были в какой-то степени родства, я бы обязательно узнал об этом за те годы, пока здесь рос. Родство с Хантерами, пусть даже дальнее, считалось бы предметом хвастовства, а не чем-то таким, что надо скрывать. Во всяком случае, моя мать…
Они опять оказались в одном из тупиков, почти полностью разойдясь во мнениях.
— Да, должно быть, мысли завели меня совсем не туда. — Стейси слабо улыбнулась. Но намерения сдаваться у нее не было. Она всем своим существом чувствовала, что наткнулась здесь на что-то важное, и собиралась копать дальше, пока не найдет то доказательство, которое его убедит.
Она решила сменить тему разговора:
— Как бы то ни было, раз теперь мы с вами что-то вроде партнеров, я хотела бы отплатить вам за чудесно проведенное время и пригласить вас на ужин где-нибудь в Хейстингсе — где мне понравится. Скажем, завтра?
Дерек засмеялся.
— Вам совсем не нужно мне «отплачивать». Я угощал вас не в долг. И складчину я не очень люблю.
— А я люблю. Так что уж уступите мне. В Нью-Йорке сейчас это самое обычное дело.
Дерек поморщился.
— Чем больше я слышу о Нью-Йорке, тем меньше он мне нравится. Ну да ладно… — Его лицо смягчилось. — Думаю, что время от времени и я могу сделать так, как хочет кто-то другой. — Он усмехнулся. — Но машину-то мне разрешается вести?
Стейси рассмеялась.
— Перестаньте давить на меня. Вот уж действительно — вы самый яркий образчик мужского шовинизма, какой мне приходилось встречать.
— Но я ведь вам нравлюсь, верно? — тихо спросил он, глядя ей в глаза. Его взгляд стал нежным.
— Да, — призналась она. — Вы мне нравитесь.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Стейси сунула в рюкзак альбом для зарисовок и бумажник, проверила, все ли необходимое взяла. Дерек заедет за ней через три минуты, и она хотела к этому времени уже стоять на улице, чтобы не заставлять его ждать. Убедившись, что ничего не забыла, она вышла из комнаты и остановилась, чтобы запереть дверь. Стейси уже вынимала ключ из замка, когда до нее из конца коридора донесся голос Пэм.
— Да уж, — говорила Пэм, — этот чердак — настоящая историческая сокровищница. Когда я покупала дом у Хантеров, они попросили оставить сложенные там вещи, если они мне не мешают.
— Первоначально это ведь был дом мэра, не так ли? — спросил другой женский голос.
— Вообще-то нет. Это была усадьба Хантеров, пока мистер Хантер не построил тот большой дом на участке на краю города. Я уверена, что вы его видели. Когда семья переехала туда, Уильям остался здесь. Но когда его мать овдовела, он тоже перебрался к ней. Поскольку он никогда не был женат и детей у него не было, Хантеры решили продать дом.
— Вам крупно повезло, — сказала собеседница Пэм. — Это просто шикарное помещение для гостиницы.
Голос затих, и Стейси поняла, что они прошли дальше по коридору. Она положила ключ в карман куртки и торопливо пошла к выходу, размышляя над услышанным.
Какие неожиданности можно откопать, если порыться на чердаке? Она подумала о том, как относится к ней Пэм. Вряд ли эта женщина позволит ей беспрепятственно подниматься на чердак и копаться там в вещах. И она даже не осмелится спрашивать у Пэм разрешения, если собирается выполнять требования Дерека. Впрочем, она подозревает Пэм только в том, что та влюблена в Дерека и ревнует из-за его дружбы с ней, Стейси.
Она припомнила вчерашнее возвращение Пэм в гостиницу — растрепанный вид, грязные следы на ковре. Кто-то вытер их либо сегодня рано утром, либо вчера поздно вечером. Теперь Стейси спрашивала себя, могла ли Пэм из ревности отправиться за ней и надрезать веревки моста?
Она попробовала представить себе этот сценарий, но он не совсем получился. Даже если учесть ее вчерашний вид, Пэм казалась слишком чистоплотной для такого дела. Следы тоже нельзя было считать уликой. Весь город был в грязи от таявшего снега и льда, и Пэм могла испачкать туфли где угодно.
Ее мысли вернулись к чердаку. Как бы им с Дереком попасть туда и осмотреть его? Да и вообще, согласится ли он на это? Ведь он все-таки шериф и связан определенными юридическими ограничениями. Если он захочет обследовать чердак на законном основании, то ему придется получить на это ордер. И что он сможет сказать в обоснование своего требования? Она насмотрелась достаточно детективных фильмов и телевизионных шоу-расследований, чтобы понимать, что ордер не выдается без серьезной причины.