— Мне до чертиков надоел ваш шантаж, Карли, можете передать это и остальным.
— Но ты ведь сделаешь то, что тебе приказывают, не так ли?
— Ну почему, почему не сработал этот трюк с мостом? — плаксиво спросила Пэм.
— Какой трюк с мостом? О чем ты говоришь?
Возникла долгая пауза, потом Пэм спросила:
— Так вы ничего не слышали о том, как эта Миллман чуть не погибла?
Карли рухнула на покрытый гобеленом пуфик, стоявший возле столика с телефоном.
— Что произошло? — потребовала ответа она. Пэм рассказала ей. Карли ахнула.
— И ты думаешь, что это устроили мы?
— А чем это отличается от того, что вы заставляете меня сделать?
— Пэм, мы хотим, чтобы девчонка исчезла из города и с наших глаз раз и навсегда. Как ты этого добьешься — дело твое. Но убийства мы не предлагаем, Боже упаси.
Карли отвела трубку подальше от уха, когда Пэм на другом конце провода со стуком бросила свою. Иметь дело с Пэм очень трудно, но она была на месте событий, в гостинице. Пэм определенно сможет найти способ заставить эту соплячку Миллман убраться из города.
Карли спустилась по лестнице в коридор, ведущий на кухню.
— Я бы выпила чашку чая, если ты не слишком занята, Сара, — сказала она своей поварихе и домоправительнице. — Можешь принести чай в библиотеку.
Она прихлебывала чай и размышляла о случае с мостом. Неужели Хантеры могли сделать такое, не поставив ее в известность? Если на то пошло, они не посмели бы пойти на такое дело без одобрения Селмы, а Селма никогда бы не согласилась на подобные меры. Вот будет забавно, если кто-то еще в городе решил расправиться с девчонкой. Но кто это может быть?
Иди Чанселор.
У нее-то уж есть все причины желать, чтобы девчонка перестала совать свой нос куда не следует. Но разве можно себе представить, как Иди, наша Мисс Идеальный Библиотекарь, перерезает на мосту веревки? Нет, Карли положительно не могла вообразить, чтобы Иди осмелилась еще раз побывать у озер после того случая, который чуть не привел к катастрофическим для ее жизни последствиям.
Так что же, у Хантеров, значит, есть союзник, о существовании которого они даже и не знали? Кто-то фанатически им преданный, кто-то знающий правду и готовый на все, чтобы уберечь их от неприятностей?
Это было бы идеально! Девчонка сгинет, не будет больше путаться под ногами, имя Хантеров останется незапятнанным, а злодей (или злодейка) в случае поимки не сможет свалить вину ни на кого другого.
Дерек заехал за Стейси рано, но она была уже одета и ждала его в передней гостиной возле двери в холл. Она была в зеленом платье из прозрачной материи с золотой ниткой. Верх закрывал ее тонкие ключицы и «стекал» в виде длинных рукавов к плотно прилегающим манжетам, а расклешенная юбка доходила до середины икр. И ее лодочки на высоких каблуках, и чулки были кремового цвета, так что на первый взгляд казалось, будто она стоит босая, приподнявшись на цыпочки. Вид весьма интригующий.
— Ты великолепна, — сказал он, и в его голосе звучало то же восхищение, каким светились его глаза.
— От такого слышу, — улыбнулась Стейси, в свою очередь с удовольствием оглядывая его. На нем была темно-серая в тонкую полоску тройка, белая крахмальная рубашка и серебристо-серый галстук. — О нас будет говорить весь город, — заметила Стейси, беря его под руку.
— Этого мы допустить не можем, — усмехнулся он одной стороной рта. Быстро уезжаем из города.
Выходя из гостиницы, они весело смеялись и были так поглощены друг другом, что не заметили Пэм, сидевшую на качалке в углу веранды. Пэм курила сигарету и провожала злым взглядом их удалявшиеся спины.
Они решили ехать на машине Стейси, но она отдала ключи Дереку, чтобы за рулем был он.
— Я делаю это только по одной причине: ты лучше знаешь дорогу, поддразнила она его.
— Склоняюсь перед твоим высочайшим мнением, — сказал он, открывая перед ней дверь.
Ресторан «Красавица с берегов Миссисипи» действительно оказался внутри элегантным и романтичным, как и подумала Стейси, когда увидела его снаружи. Они не торопясь выпили коктейли, потом поужинали свежепойманной рыбой и спаржей.
— Тебе удалось найти пропавшую папку? — спросила Стейси, когда официант поставил на стол их напитки и налил им по второй чашке кофе.
Дождавшись, когда официант отойдет, Дерек покачал головой.
— Никаких следов. Дня через два я поговорю с шерифом Таунзендом. Уверен, что он скажет мне, где находится папка.
Он кашлянул.
— Жаль, что нам не удалось вытрясти правду из Хантера или из матери. Я знаю, что они лгали мне, но никак не могу заставить их сказать правду. Никакого преступления совершено не было, и официально я не вправе ничего предпринять.
В его голосе слышались разочарование и досада. Стейси хорошо понимала его. Она и сама оказывалась перед глухой стеной везде, куда бы ни обращалась. Последней ее надеждой оставался чердак гостиницы, но Стейси еще не придумала наилучшего способа пробраться туда незамеченной. Просить совета у Дерека она не смела, так как знала, что он категорически запретит ей такой одиночный поиск.
— Дерек, а кто мог забраться в архив службы шерифа и изъять материалы?
— Любой сотрудник службы. — Его лицо хранило суровое выражение, и Стейси внутренне содрогнулась, попытавшись представить себе, насколько жестко он поступит с тем, кто унес папку, если когда-нибудь установит его или ее личность.
— Сколько человек работают у тебя?
— Это не имеет значения, ведь папка могла пропасть и двадцать пять лет назад, а это значит, что в число подозреваемых попадает немало людей, которые у нас больше не работают.
Но в тоне Дерека появилась какая-то новая нотка. У Стейси возникло ощущение, что он кого-то уже подозревает конкретно.
— У тебя какие-то предположения? — спросила она.
Он поднял голову, и у Стейси на мгновение замерло сердце, когда она увидела, как холодно блеснули его глаза.
— Доказать я ничего, разумеется, не в силах, но думаю, что мой предшественник мог иметь отношение к этому делу.
— Ох, Дерек, это было бы ужасно. А почему ты его подозреваешь?
— Он был большим другом мужской половины клана Хантеров, и они помогли ему удержаться на должности шерифа шесть сроков. Не исключаю, что он мог быть куплен ими.
— Как такое возможно? — спросила Стейси, будучи совершеннейшим профаном в вопросах закулисных политических интриг.
— Алчность, честолюбие, жажда власти. — Дерек откинул со лба волосы. — А может быть, даже что-то вроде шантажа.
Стейси отпила из своего бокала.
— Ты знаешь, в телевизионных шоу с участием полицейских раскрытие преступлений изображается чрезвычайно простым делом. Кажется, что одна улика ведет к другой с такой же легкостью, с какой петля к петле — когда распускаешь рукав от свитера. Но мы с тобой все время попадаем в тупики, сталкиваемся с укрывательством. У тебя все дела были такими трудными?
Дерек засмеялся.
— Службе шерифа такого, в основном сельскохозяйственного, округа, как наш, редко приходится вести расследование преступлений. Мы по большей части вручаем повестки, выезжаем на несчастные случаи, драки в барах, какие-то домашние происшествия или когда нужно произвести арест. До сих пор самым крупным моим делом было вернуть корову, украденную одним фермером у другого, да и то я раскрыл это преступление только потому, что вор признался в краже. Крупные города округов имеют свою полицию, так что мы обычно действуем на территории округа за городской чертой.
— И такой работе ты хочешь посвятить всю свою жизнь?
Дерека вопрос удивил.
— А почему бы и нет? Что, по-твоему, было бы лучше?
— Я просто хотела сказать, что большинство мужчин — по крайней мере те, кого я знаю, — захотели бы быть там, где больше действия.
Может, она думает, что он уедет с ней в Нью-Йорк?
Этот вопрос возник у них обоих одновременно.