— Ничего подобного я не делала.
Дерек вынул из кармана скомканную записку, расправил ее и передал Стейси.
— Это не от меня, — твердо сказала она. — Я не собираюсь уезжать и определенно не…
Она покраснела и опустила глаза.
— …не сделала бы чего, любимая? — прошептал Дерек, подняв ее голову за подбородок, так что ей пришлось посмотреть ему в глаза.
— …не отдала бы тебя просто так этой волчице, — с вызовом сказала Стейси, и ее глаза метнули зеленые искры.
— Волчице? А кто это?
— Пэм Рокка.
Дерек хотел было засмеяться, но посерьезнел, когда увидел, что Стейси не шутит.
— У меня с Пэм никогда ничего не было.
Стейси испытующе посмотрела на него.
— Я серьезно. Откуда ты это взяла? — Тут голос его дрогнул: он вспомнил, как Пэм поцеловала его всего несколько часов назад, перед дверью в комнату Стейси.
— Пэм дала понять яснее ясного, что она от тебя без ума и… и что страстно тебя желает, а я — досадная помеха.
— Ну, насчет последнего она права, — улыбнулся Дерек. — Ты действительно временами бываешь невыносимой, но до твоего вторжения в Хантерз-Бэй жизнь была, по правде говоря, скучноватой.
Стейси погладила его по щеке, потом позволила руке упасть ему на грудь. Стейси ощутила, как сильно бьется его сердце под тонкой и мягкой тканью рубашки.
— Ты спас мне жизнь, Дерек. Я у тебя в большом долгу.
— Нет, Стейси, это я у тебя в долгу. Если бы у тебя не хватило ума проехаться на кресле по всему чердаку, сбивая на пол вещи, а потом и самой упасть вместе с креслом, к которому ты была привязана, мы могли бы так и не услышать ничего, могли бы вообще больше не увидеть тебя в живых.
Дерек содрогнулся при этой мысли. Ему страшно хотелось взять Стейси на руки и крепко прижать к груди, но он видел синяки и ссадины, покрывавшие ее руки и ноги, не говоря уже о тех, что были у нее на лице, и боялся сделать ей больно.
Словно прочитав его мысли, она приподняла край одеяла и сказала:
— Ложись, полежи со мной, Дерек. Фейерверка я сейчас не обещаю, но ты можешь меня обнять.
Радостно сбросив туфли, он забрался к ней под одеяло.
Их поцелуи были легкими, долгими, многообещающими. Когда их дыхание участилось, а тела слишком сблизились, Дерек немного отодвинулся.
— Я оставил сообщение для доктора Хэролдсона, чтобы он заглянул сюда, прошептал Дерек, наматывая на палец один из ее шелковистых локонов.
— Зачем? — спросила она тоже шепотом, позволяя своим пальцам ласково резвиться у него на шее.
— Чтобы убедиться, что эта рана на голове не опасна.
Она оттолкнула его и села в кровати, постаравшись не застонать.
— Не нужно никакого доктора. Со мной бывало и похуже, когда я делала уборку в доме. Дерек засмеялся.
— Я так понимаю, ты хозяйка не экстра-класса. — Он выбрался из постели и натянул на Стейси одеяло до самого подбородка. — Как бы там ни было, док все равно придет, и ты дашь себя осмотреть. Когда с этим будет покончено, мне надо будет вернуться на работу — узнать, кто это с тобой сделал. Подойдя к двери, он позвал: — Мама!
Стейси во все глаза смотрела на Иди Чанселор, когда та вошла в комнату с подносом в руках.
— Иди останется с тобой, пока меня не будет, — сказал Дерек, беря у матери поднос. — Это самый лучший план, который я мог придумать для твоей безопасности. Все мои люди понадобятся мне на работе.
Он поставил поднос Стейси на колени. От аромата травяного чая ее рот наполнился слюной, а жедудок заурчал от голода. Но она не будет пить чай, пока не поймет, что происходит. Раньше она думала, что библиотекарша ненавидит или, уж во всяком случае, не любит ее. А теперь Дерек говорит, что она должна остаться под защитой этой женщины, которая будет охранять ее от возможного убийцы. С точки зрения Стейси, Иди Чанселор была подозреваемой в той же мере, что и все другие в городе. И этот чай вполне мог быть отравлен.
— Сиделки мне не нужны, — запротестовала она. — Я буду держать дверь на запоре до твоего возвращения.
— Никак нельзя, малышка. Одна ты не останешься, пока тот, кто напал на тебя, не будет пойман и заперт у меня в тюрьме.
Иди не произнесла ни слова, и Стейси подумала, что она ждет, когда уйдет ее сын, чтобы словесно атаковать Стейси. Ей оставалось лишь надеяться, что эта женщина ограничится словами.
Со вздохом разочарования и досады Стейси поднесла чашку к губам. Чай оказался восхитительным. Она пила его мелкими глотками и наслаждалась, пока Дерек тихо говорил о чем-то с матерью в другом конце комнаты.
Теперь она могла получше рассмотреть комнату, в которой находилась. Комната создавала впечатление старомодности из-за мягких тканей пастельных цветов, множества комнатных растений, тряпичных ковриков на деревянном полу и высоких окон, пропускающих днем много света. Это была комната, не отделанная дизайнером, а устроенная ради удобства и покоя кем-то, кто больше всего ценит домашний уют. Дерек? Он говорил ей во время того ужина в ресторане, что после возвращения из армии в его жизни не было постоянной женщины, так что, скорее всего, он сам обставлял дом, если только не обращался за помощью к матери.
Звонок в дверь отвлек ее от этих мыслей. Дерек вышел из комнаты и вернулся вместе с высоким седовласым человеком, который представился ей как доктор Хэролдсон.
Стейси тихо ахнула и нырнула обратно в подушки, чуть не опрокинув поднос. Этот человек был ей знаком, она видела его в снах, и он всегда пугал ее.
— Ну-ну, милая леди, я не сделаю вам больно. Я буду очень осторожен.
— Дерек?
— Я здесь, Стейси, — сказал Дерек, подойдя к кровати с другой стороны.
— Я не нуждаюсь в осмотре, — выпалила она. — Пожалуйста, Дерек, я не хочу. — Образ высокого человека со шприцем в руке промелькнул в ее воображении. Из какого-то ее сна?.. — Дерек, ну пожалуйста!
Дерек нахмурился.
— Когда ты была в больнице, то не вела себя так, словно боишься врачей.
Стейси не осмеливалась взглянуть на доктора. Она неотступно смотрела на Дерека, умоляя его глазами.
— Все в порядке, — сказал доктор Хэролдсон, похлопав Стейси по ноге через одеяло. — Вижу, что пациентка не получила серьезных повреждений. Эти синяки и ссадины заживут дня через два, и она будет здорова.
Иди взяла поднос у Стейси с колен и пошла проводить доктора. Стейси слышала, как они разговаривали о чем-то вполголоса.
Дерек сурово взглянул на Стейси.
— Может, скажешь мне, что все это значит, Стейси?
— Дерек… — Она понизила голос до шепота из опасения, что доктор все еще в доме и услышит ее. — Этот человек, доктор Хэролдсон, он один из них.
— Из них?..
— Один из тех людей, которые… — Предложение осталось незаконченным, так как она поняла, что не имеет ни малейшего представления о том, кто ее преследует, и что не может отличить сон от яви. — Я устала, Дерек. Можно мы поговорим потом? — Она спустилась пониже, натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза.
Она услышала, как Дерек недовольно вздохнул.
— Ладно, Стейси, увидимся позже. Оставляю тебя под присмотром матери. С ней ты в безопасности.
Да, как бы не так.
Она подождала, пока не услышала звук закрывшейся двери, выбралась из постели и на цыпочках подошла к окну.
Она находилась на первом этаже дома, а окно выходило на задний двор. Двор освещался прожектором, установленным на доме. Во дворе росли два больших старых клена, а вдоль деревянного забора был высажен бордюр из многолетних растений. Она представила себе этот двор летом: зеленая, сочная трава, пышные кроны деревьев, цветущие растения и она вместе с Дереком сидит на кресле-качалке. Выдался спокойный вечер, который они могут провести дома вдвоем…
Она зябко вздрогнула и обхватила себя за плечи. За пределами этого двора, за этим забором были люди, которые хотели ее смерти. Люди, близкие Дереку. Он может желать ее, симпатизировать ей, даже любить ее, но как быть с его преданностью этим людям — его матери, Хантерам, доктору Хэролдсону?
Она отвернулась от окна и заметила в комнате две двери, расположенные рядом в восточной стене. Стейси подошла ближе и за одной из них обнаружила стенной шкаф, совершенно пустой, если не считать нескольких плечиков, а за другой — ванную комнату.