— Вряд ли вам стоит это делать. Боб, — спокойно сказал Дерек. — Нелегко будет объяснить смерть вашего шерифа.
— Стреляй же, будь ты проклят! — завизжала Селма.
Стейси сделала шаг вперед в тот момент, когда Хантер снял предохранитель.
— Вы хотите заставить его убить собственного сына, миссис Хантер? — крикнула она.
Старая женщина охнула, мужчины застыли на месте.
Стейси видела, как на лице Хантера недоумение сменилось недоверием, потом ужасом. Одновременно с этим его рука, державшая револьвер, медленно опустилась и повисла вдоль тела.
Дерек, казалось, тоже забыл об оружии и поднес правую руку ко рту.
Боб Хантер медленно повернулся лицом к матери. Выражение его лица стало умоляющим.
— Мой… мой сын? Что она хочет этим сказать, мама?
— Она лжет! Ты слышал, о чем я распорядилась, Роберт, так что давай обойдемся без этих смехотворных увиливаний.
Дерек прошел в комнату, посмотрел на Хантера и протянул ему руку.
— Стейси сказала правду, Боб. Иди сама мне все открыла.
— Иди? — Хантер побледнел, потом покраснел. — Но мы же только… Почему она ничего мне не сказала… Я даже не подозревал…
— Ты дурак, Роберт. И всегда им был. Не знаю, зачем я вообще доверила тебе такое дело. Вместо тебя здесь должен был быть Уильям.
Стейси навсегда запомнит этот момент как момент истины.
Яростный крик Боба, грохот выстрелов, пронзительный вопль Селмы Хантер — все слилось, казалось, в единый звук, так что впоследствии Стейси не могла сказать, что было сначала, а что потом.
Селма Хантер рухнула на пол.
Боб выронил револьвер, подбежал, упал рядом с ней на колени, умоляя дать ему еще один шанс, обещая, что в следующий раз он ее не подведет.
Стейси зажала рот руками, а ее желудок угрожающе дергался, когда она смотрела на труп старой женщины и на сына, убившего свою мать.
Дерек действовал без промедления. В следующую секунду он схватил выпавший у Хантера револьвер. Потом бросился к Стейси, обнял ее, прижал лицом к своей груди.
Поверх ее головы он смотрел на человека, оказавшегося его отцом, который бормотал что-то нечленораздельное над мертвым телом его бабки.
Должно быть, какая-то часть его сознания оказалась заблокированной. С тех пор как он узнал, что связан с этими людьми кровными узами, прошло меньше сорока восьми часов, и вот теперь двое из них мертвы, третий — на пути в тюрьму, а он ровным счетом ничего не чувствует.
Подведомственная ему тюрьма. Ирония ситуации, казалось, не находила дороги к его сердцу. Он мог думать лишь о том, что они собирались уничтожить Стейси и что его родная бабка приказала его родному отцу убить его, Дерека.
Стейси пошевелилась в его объятиях, ладонью вытирая слезы.
Дерек обеими руками взял ее лицо и нежно поцеловал влажные от слез губы.
— Стейси, любимая, тебе придется дойти до патрульной машины и связаться по радио с офисом.
Стейси шмыгнула носом и кивнула.
— Скажи Джексону, чтобы выслал подкрепление и машину «скорой помощи». Мне надо остаться здесь, чтобы Боб не вздумал сбежать.
Она была уже у двери, когда Дерек окликнул ее. Она вернулась и бросилась к нему в объятия.
— Мы с тобой будем лучше, чем были обе наши семьи, Стейси, — сказал он, и эти слова прозвучали как обещание, как начало пути к исцелению.
Стейси отстранилась и внимательно посмотрела на него.
— У нас с тобой будет своя семья, Дерек, — ответила она с уверенностью.
ЭПИЛОГ
Стейси вбила последний гвоздь в последний ящик с картинами и в изнеможении рухнула на кушетку.
— Все, конец! — крикнула она в надежде, что Дерек ее услышит и ей не придется вставать и идти к лестнице, чтобы позвать его.
Он бросился вверх по ступенькам, и она усмехнулась про себя.
— Ты захватил бутылку «Хаген-Даш»?
Он остановился в дверном проеме с растерянным видом.
— А надо было?
— Либо это, либо шампанское, а я знаю, что в доме нет ни того, ни другого.
— Закажу тебе завтра, на корабле.
Она обхватила себя руками и лучезарно улыбнулась от счастья.
— Мне всегда хотелось поехать в круиз. А круиз как свадебное путешествие — двойное удовольствие.
— Поздновато для свадебного путешествия, — заметил Дерек, подходя к ее рабочему столу.
— Лучше поздно, чем никогда, — сказала Стейси. — Нам ведь пришлось уладить столько дел до отъезда — раньше все равно не получилось бы.
Дерек листал верхний из ее альбомов, останавливаясь и любуясь каждым рисунком.
— Да, не очень просто было разобраться в этих людях и понять, кто в чем конкретно виновен. — Его глаза были печальны, когда он взглянул на нее.
Сердце Стейси сжалось от сострадания. Ему довелось узнать свою семью с отцовской стороны лишь после того, как он уже потерял сначала дядю, потом отца. И похоронил Селму Хантер, которая, несмотря ни на что, все-таки была его бабушкой. Стейси часто казалось, что ему стало бы легче, если бы он просто поговорил с ней о них, но он, разумеется, никогда не заговаривал на эту тему.
Стейси настояла на круизе не в последнюю очередь по той причине, что считала — Дереку необходимо уехать из Хантерз-Бэй, подальше от шумихи в средствах массовой информации вокруг судебных процессов, которые должны были начаться через месяц. Может, пока они с Дереком будут далеко отсюда, ему удастся одолеть преследующих его демонов и обрести хоть какой-то душевный покой. Она знала на собственном опыте, что означали эти метания по постели и стоны, которые она слышала каждую ночь.
— Постепенно станет легче, дорогой, — сказала она.
Выражение его глаз изменилось.
— Прости меня, Стейси. Иногда я забываю, что мы с тобой почти в одинаковом положении, если говорить о семьях.
— Да, но у тебя были Иди и Пит, пока ты рос, а теперь у нас обоих есть Иди, и ни один из нас не мог бы и пожелать лучшей матери.
— Что верно, то верно, — с усмешкой согласился Дерек. — Особенно теперь, когда ей нечего больше скрывать.
— Мне бы только научиться готовить, как она, — вздохнула Стейси.
— Меня вполне устраивает то, что ты умеешь, подняв голову от альбома, сказал Дерек с многозначительной улыбкой. — А потом, твоя выставка в Нью-Йорке оказалась просто потрясающим событием в моей жизни. Я был так горд за тебя, что боялся лопнуть.
— Мне казалось, это я лопну, пока не напишу эти картины и не выполню свои обязательства, чтобы быть уже все время с тобой.
— Ты еще не пожалела, что переехала? — спросил Дерек, переворачивая страницу альбома.
— Ну, иногда мне кажется, что я скучаю по Нью-Йорку, но потом я представляю себе, как ты уходишь с работы здесь и поступаешь в полицию Нью-Йорка, и радуюсь, что мы решили остаться. А там я бываю достаточно часто, когда встречаюсь с владельцами галерей, подписываю контракты, которые организует Бет.
Тело Стейси начало отходить после тяжелой работы. Она повернулась на бок и поджала к груди колени. Стейси уже засыпала, когда возглас Дерека заставил ее подскочить.
— Что случилось?
— Что это такое? — Он вложил альбом ей в руки и прислонился к ее плечу, пока она сидела и смотрела на рисунок.
— Похоже на детскую, — сказала она с озадаченным видом. — Смотри-ка, там в кроватке ребенок.
— Да, и заметь, эта детская выглядит совсем как наша комната для гостей, если не считать детской мебели.
— Интересно, что это значит?
— Тебе интересно, что это значит? Разве не ты сама это нарисовала?
Стейси удивленно посмотрела на него.
— Я? Что-то не могу припомнить.
— Ты нарочно меня дразнишь? — Он обошел вокруг кушетки, встал перед Стейси, подбоченившись и устремив на нее сердитый взгляд.
— Ты так считаешь? Просто я не уверена… — Она смотрела на него снизу вверх с выражением полнейшей невинности.
— Стейси, — спросил он хриплым шепотом, опускаясь рядом с ней на колени, — ты беременна?
— Дерек, — прошептала она в ответ, — мои рисунки до сих пор ведь не подводили, верно?