Челси ухаживала за мной всю неделю, пока Майк находился в Колорадо. Он хотел разузнать побольше подробностей, относящихся к убийствам и аресту, чтобы быть уверенным в моей безопасности. Челси помогала мне восстановить силы. Трудно вообразить, с какой любовью и преданностью эта пара заботилась обо мне.
По возвращении Майка мы перебрали вещички Шеффи и купили для них специальный деревянный сундучок. Ленты, школьные фотографии, рисунки, его любимая набивная игрушка Чиппи, детское одеяло — теперь, переезжая на другое место, я могла не расставаться со всем этим.
— Джек, ты расколола одного из опаснейших преступников Америки. Пять десятков полицейских, добрый отряд агентов ФБР не могли раскусить его, а ты смогла!
— Но он изводил и преследовал меня!
— И ты не стала его очередной жертвой! Он стал твоей жертвой. Это потрясающе!
Я, однако, не чувствовала особенного душевного подъема. Я не была уверена, что восторжествовала победу над Девэлианом благодаря своим собственным способностям, скорее, я просто оказалась чуточку удачливее, чем он.
У него было прострелено легкое, но он провел девять часов на операционном столе и остался жив. У дверей его палаты дежурил охранник, кроме того, за ним велось постоянное наблюдение через телекамеру. Обслуживающий персонал состоял из одних мужчин. Он был закован по рукам и ногам. Но меня все это мало убеждало.
Через три недели после того, как я стреляла в него, я вернулась обратно. Майк сопровождал меня.
— Ты уверена, что это необходимо? — спросил он меня не менее двадцати раз.
— Да, уверена. Я должна сделать это.
Мне нужно было вернуться в Коульмен хотя бы затем, чтобы забрать свои вещи. И, поскольку я страдала бессонницей и отсутствием аппетита, Брэд Кремп согласился показать мне, где они его держат. Он надеялся, что это восстановит мое душевное равновесие.
Постепенно его стали допрашивать, но он не мог говорить много. С каждым днем, однако, он отвечал все на новые и новые вопросы. Его ответы записывались на магнитофон. Мне разрешили посмотреть на него, но он не мог меня видеть. В моем присутствии в качестве свидетельницы на суде, по всей вероятности, нужды не будет — теперь в руках полиции были неопровержимые улики.
— В принципе возможны три варианта, — говорил мне Майк по пути из аэропорта в лечебницу. — Либо он подчиняется судьбе и рассказывает все. Либо он отпирается до конца при помощи хорошего адвоката. Либо он сыграет на невменяемости. Девэлиан начал говорить, похоже, он решил сдаться.
— Он никогда не сдастся, — сказала я. — Сейчас он просто нездоров. Когда он почувствует себя лучше, он заговорит по-другому. Скажет, что у него получили эти показания путем принуждения.
— Я понимаю, ты не доверяешь Кремпу и его ребятам, но Бодж не обманет твоих ожиданий. На этот раз он действительно у них в руках.
Мне тоже хотелось так думать. Майк сказал мне, что, по предварительным данным, Джейсон Девэлиан виновен в смерти двадцати восьми женщин. Обыск у него в доме не дал особых результатов, однако были обнаружены квитанции о ежегодном пользовании камерой хранения в Денвере. Там и был обнаружен металлический сундук, полный женских сумочек. Он хранил их сумочки. В сумочке Кэти Портер была найдена карточка с адресом и телефоном Тома Уола. На карточке было напечатано: «всевозможные работы по дому». Вот почему он велел и мне взять с собой сумочку — это было нечто большее, чем навязчивая мысль, это был его фирменный знак.
В сундуке нашли и сумочку Элен Бруссар, а также сумочку матери Джейсона Девэлиана.
Там были и другие вещи — украденные удостоверения личности, полицейская куртка, пасторский воротник и пиджак, прочие наряды, которые он использовал.
Мы встретили Кремпа в больничном кафе. Я пожала ему руку и спросила, как идет расследование, что нового удалось выяснить.
— Судя по всему, он — уроженец Небраски, бежавший с фермы своего отца, когда ему было тринадцать лет. Его отец был найден мертвым на дне колодца, когда Джейсону было девятнадцать, но его местожительство не было никому известно. В родном городе он появился семь лет спустя, чтобы прибрать к рукам то из отцовского наследства, что осталось от уплаты всех долгов и налогов. Он положил их в банк и воспользовался ими, когда ему было уже около тридцати и он находился на свободе. Тогда он осуществил какие-то сделки или махинации и положил деньги на разные счета под разными фамилиями. Всего в его распоряжении находилось около ста тысяч долларов.
— Он делал пластическую операцию?
— Лечащий врач утверждает, что делал, но нам неизвестно, когда и где. Он признался в убийстве полицейского при побеге из камеры предварительного заключения в Хендерсоне, а также в том, что ему знакомы некоторые из женщин. Он сказал, что адвокат ему не нужен и он все равно ничего не будет говорить… Но он не верен своему слову, потихоньку он кое-что рассказывает. Наши вопросы не оставляют его безучастным. Его реакция на вопрос о смерти его соседа заставляет нас подозревать его и в убийстве мистера Уортона. Нам известно, что он оставался в районе некоторое время, когда все считали, что он уехал. Он смешался с охотниками и потихоньку продолжал свои любимые штучки — наведывался в чужие дома. В силу лживости его показаний нам необходимо дополнительное расследование, чтобы отделить ложь от истины. — Кремп помолчал. — Он рассказал нам о своем пальце.