Рассказ сокамерника смутил. Вот ты какой "Ад", оказывается. Здесь нас пытают и занимаются этим посторонние. Математик говорил о штатском. Точно, именно так и происходит. Извращенцы, те, кто при деньгах здесь имеют возможность пощекотать себе нервы, поиграть в гестапо. Начальству проплачено, все в теме. Мурашки (размером с доброго таракана) пробежали по спине. При таком раскладе живым отсюда не выбраться. Как ни крути, выпусти одного, так всему миру растреплет, что здесь творится. Удружили дружки, язви их .... А ведь уверяли, что пристроят в нормальное местечко. Мол, надо немного переждать, а там, мы постараемся, вытащим... Фигулечки, вытащат вперед ногами. Ох, видать кому-то сильному я отдавил мозоль. Кому только?
Догадки, одна страшней другой, мешали уснуть. Как? За что? Мир, и без того ограниченный клеткой, сжался до одного, единственного себя, стоящего на арене, в окружении хищных зверей.
С этого дня сутки стали длиннее, работа муторней. К чему все, если в любой момент тебя возьмут за ноздри и поведут на забаву к очередному садисту. "Да минует меня чаша сия..." Помолился бы, да молитв не знаю, из "Отче наш" только пару строк. Надо будет спросить у попа. Математик тоже поначалу приуныл, но потом ничего, оживился. А тут вообще ему свидание вышло. В обед об этом ему сообщил охранник. Математик засуетился, даже доедать не стал и, радостный, ушел с конвоиром. Свидание - это хорошо, глядишь, притащит чего-нибудь вкусненького. На ночь сосед в камере не появился. Трудится, небось, как кролик, на год вперед старается. И в обед его не было - видать на пару дней завис, везунок.
Ближе к вечеру вновь сталкиваюсь с попом. Вернее, не я, а он проходит мимо.
- А, безбожник, - узнает меня он.
- Почему безбожник? - улыбаюсь такой оценке. Надзирателей рядом нет, отчего бы ни поболтать.
- Адвокат, - поясняет поп, - слуга двойной морали.
- И что? Это мешает верить в бога?
- Вера, не подкрепляемая поступками, смахивает на попытку "на шару" пробраться в рай.
- Из "Ада" в рай? - усмехаюсь, - Разве такое возможно?
- Все зависит от меры вины и меры раскаяния. Что перевесит. А там, как Господь решит.
- Чтобы убийца и садист раскаялся? - киваю в сторону камер, где сидят расстрельные, - Ой, мама, не смешите.
- Случается и такое, - замечает священник.
- И вы им помогаете, - кривлюсь в ответ, - слышал я о здешней молельне. Грешника туда заводят, а оттуда выносят. От чувств-с ноги его не держат. Слишком сильны слова убеждения, до юшки пробирают. Скажете, нет такого?
- Ты что-нибудь слышал о воздаянии за грехи?
- Мне всегда казалось, что церковь делала упор на милосердие.
- Одно другому не мешает. Кто сказал, что душа грешника должна мучиться только после смерти? А почему при жизни - нет? По делам и заслуги.
- А как же милосердие? Где оно?
- Где раскаянье, там и милосердие. Черствое сердце кто возлюбит? А покаянную душу, глядишь, Господь и пожалеет. Главное, чтобы человек сам захотел исправиться.
- А вы ему помогаете. И чтоб, доходчивей стало, каленым железом подсобляете. Да как вообще такое возможно? И это в стране, что на весь мир размахивает демократическими флагами. Мораторий на смертную казнь отменили, чтобы дать волю садистам? Для этого?