- Каким садистам?
- А разве заключенных не пытают посторонние? Не за деньги?
- Господь с тобой, какие деньги?
- Откуда чужие здесь?
- Это родственники тех жертв, которых загубили наши сидельцы. Закон "око за око" никто не отменял.
- "Око за око"? А как же основной постулат христианства - "подставь другую щеку"?
- Это слово в первую очередь предназначалось тем, кто намеревается злом отвечать на зло. Сын божий знал свою судьбу и в первую очередь не хотел, чтобы за свою смерть жизнями ответил весь еврейский народ. Многие из тех евреев приняли Христа и не желали его смерти. Они-то чем виноваты? Завет "подставь другую щеку" обращен к мстителям всех времен, дабы они не переусердствовали, как в случае с Диной.
- Библейской Диной? Это когда за ее честь вырезали весь город?
- Да, чтобы больше не случалось подобного.
- И Вы спокойно наблюдаете как попирается призыв Христа не мстить? И на Ваших глазах родственники жертв истязают преступников, сами при этом становясь палачами. Вас это не возмущает?
Поп оставался невозмутим:
- Они же не лишают жизни.
- А как же закон? У нас пытки запрещены. Начальство попускает это, значит нарушает закон и следовательно грешит. Как их душа при этом? Укладывается такое в рамки вашей философии? Или отмахнетесь от земного - здесь, мол, свои законы, там свои.
- А никто ничего не нарушает. По основному закону пытки запрещены, а по местному - родственникам жертв не возбраняется получать моральное удовлетворение за счет виновника трагедии.
- Моральное?
- Ну, не материальное же. Сам адвокат, знаешь, одно и тоже деяние назови по другому, и оценивать будут иначе.
- Как ни называй - суть одна, - не сдавался я.
- В правозащитника играешь? Пока жареный петух не клюнул. Еще не встречал ни одного из них, чтобы в припрыжку побежал защищать насильника своего ребенка. Это сейчас общество расслюнявилось, играет в гуманизм. Испокон века в мире с убийцами и извращенцами-насильниками не нянькались. Сотворил - получи в ответ и не меньше того, что заслужил.
Попу легче спорить - он с другой стороны баррикады. Это я лагере грешников и такой расклад не в мою пользу. В моем положении - побольше гуманизма, товарищи! И что я могу, зека исправительного учреждения? Только возмущаться и укорять, переходя на личности.
- И это говорит священник?
- Во-первых, я - священник не в полной мере. К рукоположению не был подведен.
- На общественных началах, значит?
- Можно сказать и так. Но это не мешает нести слово покаяния несчастным.
- А понятие прощения? Как с ним? Или напрочь отметается?
- Не каждому дан подобный дар. Бывает горе сильнее человека, ломает его, парализует разум. Такому и жизни не хватает, чтобы простить. Кто не познает горя, тот не может понять такого же несчастного. Поэтому Христос и принял муки, чтобы иметь право вершить суд.
Уверенность попа была железобетонной. Но прежние адвокатские привычки выигрывать в споре продолжали вести меня в атаку.
- И Вы, пусть не настоящий, но все же служитель религии допускаете губить свои души мучителям, не убийцам, а тем, кто в порыве священной мести пытает их.
- А что есть гибель души? Желание мести или сожаление после ее удовлетворения? К богу надо идти с чистым сердцем, умиротворенной душой. А что переживает мать и отец загубленного уродом дитяти? Пламя ненависти, горя переполняет их. С таким настроением дорога в загробное царство заказана. Более того, они начинают винить Господа в случившемся, мол он допустил такое. А это страшный грех.
- Не страшнее того, что творят сами мстители.
- Родственники жертв возвращают преступнику содеянное им. "Аз воздам". Редко какой из сидящих здесь искренне раскаивается. Ради того чтобы выжить, они и спляшут, и слезу пустят. Садист, не побывавший в шкуре жертвы не осознает в полной мере содеянного им. Испытав на себе боль, страх, каждый понимает, что натворил и перед ним открывается путь раскаянья.
- А если мстители переусердствуют?
- Айболит не позволит. У него самая тяжелая доля - видеть все. Ты подумай, подумай над моими словами, пробегись по жизни - не обидел кого, не причинил зла? И если придут к тебе со свиданием, постарайся понять и принять их с открытым сердцем. Будет легче.
Поп ушел, я продолжал работать. Убил бы Дарвина за его "эволюционирующую функцию" труда. Обезьяна подняла палку, соорудила из нее швабру - развивайтесь потомки. В камеру меня отвели к ужину. Математик был уже там, валялся на кровати, на животе. Хотел, было завернуть ему "про удавчика", но что-то в его распластанной фигуре, мне не понравилось. При моем появлении он даже не повернул головы. К бабке не ходи, свидание-то было с отцом или женихом той изнасилованной девчонки. Мама дорогая, его же не было всю ночь! К ужину математик не встал, продолжая лежать возле стенки. Не поднялся он и позже. Лишь ночью он встал, прошаркал к унитазу. Сверху мне было видно как он хромал на обе ноги и держался за бок. Слава богу, за мной насилия не числится, иначе, как математик имел бы шанс нарваться на черенок от лопаты. Не приведи, господи. Вообще, пара бабенок и могут дуться на меня, что не оправдал их надежд на совместное проживание. Но это было давно. Одна из них пристроилась, а у второй, надеюсь не "переклинит" мчаться сюда Эринией. Другое дело - кто из недовольных моей защитой прознает о возможностях поквитаться.