– Я в этом не сомневаюсь. Но повторяю – поощрение этой дружбы со стороны миссис Бойнтон выглядит странно. Знаете, мистер Коуп, меня очень интересует миссис Бойнтон.
– Она, безусловно, замечательная женщина – обладает яркой индивидуальностью и необычайной силой характера. Как я уже упоминал, Элмер Бойнтон во всем на нее полагался.
– До такой степени, что оставил детей полностью зависимыми от нее с финансовой точки зрения. В моей стране, мистер Коуп, закон это запрещает.
Джефферсон Коуп поднялся.
– Мы в Америке верим в абсолютную свободу.
Доктор Жерар тоже встал. Замечание не произвело на него впечатления. Он слышал его раньше от представителей многих национальностей. Иллюзия свободы как прерогативы собственной нации – весьма распространенное явление.
Но доктор Жерар был достаточно мудр и понимал, что ни одна нация, страна или личность не бывает полностью свободной, хотя существуют различные степени зависимости.
Он лег спать в состоянии задумчивости и заинтригованности.
Глава 6
Сара Кинг стояла на территории храма – Харам-эш-Шериф[16] – спиной к «Куполу скалы». Она вслушивалась в плеск фонтанов. Маленькая группа туристов прошла мимо, не потревожив сонную восточную атмосферу.
«Как странно… – думала Сара. – Некогда один иевусей превратил эту скалистую возвышенность в гумно, позже Давид выкупил это место за шестьсот золотых шекелей, превратив его в жертвенник…[17] А теперь здесь слышны громкие голоса туристов со всего мира».
Она повернулась и посмотрела на мечеть, думая о том, был ли храм Соломона хотя бы вполовину так же красив.
Послышались звуки шагов, и из мечети вышла маленькая группа.
Это были Бойнтоны, сопровождаемые словоохотливым драгоманом. Миссис Бойнтон поддерживали с двух сторон Леннокс и Реймонд. Надин и мистер Коуп шли сзади. Кэрол замыкала шествие. Когда они проходили мимо, она заметила Сару, остановилась и после долгого колебания побежала к ней через двор.
– Простите, – запыхавшись, сказала Кэрол. – Я чувствую… что должна объясниться с вами.
– Да? – отозвалась Сара.
Кэрол дрожала всем телом. Ее лицо было бледным.
– Речь идет о моем брате. Когда вы… говорили с ним вчера вечером, то, наверное, сочли его очень грубым. Но Рей не хотел быть невежливым… он просто ничего не мог с собой поделать. Пожалуйста, поверьте мне.
Сцена казалась Саре нелепой, оскорблявшей ее гордость и хороший вкус. С какой стати эта странная девушка внезапно подбежала к ней с извинениями за своего невоспитанного братца?
На языке у нее вертелся резкий ответ, но внезапно ее настроение изменилось.
Девушка говорила вполне серьезно, и тот инстинкт, который подтолкнул Сару к медицинской карьере, подсказал ей, что тут что-то не так.
– Расскажите мне об этом, – ободряюще произнесла она.
– Рей говорил с вами в поезде, верно? – начала Кэрол.
Сара кивнула:
– Да, во всяком случае, я говорила с ним.
– Конечно. Так я и думала. Но понимаете, вчера вечером Рей испугался… – Она умолкла.
– Испугался?
Бледное лицо Кэрол покраснело.
– Я знаю, что это звучит абсурдно. Понимаете, наша мать… с ней не все в порядке, и она не любит, когда мы заводим друзей. Но я знаю, что Рей… хотел бы с вами подружиться.
Сара была заинтересована. Но прежде чем она успела что-то сказать, Кэрол добавила:
– Мы… довольно странная семья. – Она испуганно оглянулась. – Я… не должна задерживаться. Меня могут хватиться.
Сара приняла решение.
– Почему вы не можете задержаться? Мы бы вернулись вместе.
– О нет! – Кэрол отпрянула. – Я… не могу этого сделать.
– Почему?
– Не могу. Моя мать… она…
– Родителям иногда бывает трудно осознать, что их дети выросли, – спокойно продолжала Сара. – Они продолжают ими командовать. Но уступать им нельзя. Нужно отстаивать свои права.
– Вы не понимаете… – пробормотала Кэрол, нервно сплетая пальцы рук.
– Иногда приходится уступать, боясь скандала, – продолжала Сара. – Конечно, скандалы – неприятная вещь, но, по-моему, за свободу действий всегда стоит сражаться.
– Свободу? – Кэрол уставилась на нее. – Никто из нас никогда не будет свободен!
– Чепуха! – четко произнесла Сара.
Кэрол склонилась вперед и коснулась ее руки.
– Слушайте! Я должна заставить вас понять! До своего замужества моя мать – в действительности она моя мачеха – была надзирательницей в тюрьме. Отец был начальником тюрьмы, когда женился на ней. С тех пор она стала нашей надзирательницей. Вот почему наша жизнь превратилась в заточение! – Она снова обернулась. – Я должна идти.
17
В Библии (2 Цар., 24: 18–25) рассказывается, как царь Давид выкупил у иевусея (представителя одного из семитских племен) Орны гумно за пятьдесят сиклей серебра (сикль, или шекель, – древнеевреейская мера веса и монета), соорудив на этом месте жертвенник. Впоследствии его сын Соломон построил здесь храм.