Миктиан застонал и откинулся на спинку дивана.
— Почему я вообще послушал тебя? А теперь можешь забыть, что она мне скажет хоть что-то. — И вряд ли она пойдет на второе свидание. Хотя Мериголд и выставила Миктиана, он жаждал вновь ее увидеть — прикоснуться и приласкать — больше чем что-либо еще, и будь он проклят, если знал, почему и как.
— Как оказалось, мне не нужна твоя дилетантская попытка шпиона. Я узнал, почему она тебя видит, — самодовольно ответил Люцифер.
— И?
— Она не совсем человек.
— И что же она? — оживился Миктиан. Может появиться объяснение его увлеченностью Мериголд.
— О, нет, я не скажу. Раз тебе так интересно, узнай сам. И, к слову, я удалил ее из списка смерти. Я задолжал ее отцу.
— Кто ее отец? — спросил Миктиан.
— Ты, правда, хочешь узнать? — С дьявольской усмешкой, Люцифер исчез в клубе дыма, заставляя Миктиана закашляться от запаха серы.
«Великолепно, теперь мне не нужно больше встречаться с ней для добычи информации».
Почему то, потеряв причину для встречи с Мериголд совсем не ободряла, как и кулак и душ, чтобы облегчить боль в паху.
Даже проснувшись, Мериголд была зла… и возбуждена. Идиот. Она думала, что понравилась Мику. Но он лишь хотел знать, почему она его видит.
Да если бы она знала.
Мериголд всегда знала, что она особенная и, вероятно, не совсем человек. Мама, которая была растяпой и годы проработала на круизном лайнере до появления Мериголд, не помнила о ее отце, кроме того, что он был красив.
Даже имени. И, несмотря на безличность ее отца, мама отказывалась встречаться с кем-либо еще, надеясь, что таинственный любовник вернется. Будто бы такое было возможно. Кем бы ни был ее папа, он бесследно исчез и никогда не вернется.
Раньше, это волновало Мериголд, ведь каждый, в конце концов, хотел знать свои корни и происхождение. Но с годами, она приняла такое положение вещей. Если отцу плевать, и он не хотел узнать Мериголд, значит и ей не стоит на этом заморачиваться.
Но вопросы Мика всколыхнули прежнее любопытство. Кто ее отец? Хотя лучше спросить, что ее отец?
А еще они заставили задуматься, были ли у Мериголд какие-то другие, помимо возможности видеть жнецов, способности? Хотя и видеть смерть — крутая способность.
«Я могу наняться к богачам, чтобы помогать им, избегать смерти».
Конечно, для начала ей пришлось бы убедить их, что это правда. Но, по крайней мере, так она еще раз увидит Мика.
Мериголд расстроенно застонала. Тогда же и либидо вновь сойдет с ума.
Парень — подонок. Он привык пользоваться девушками. И абсолютно сексуальная задница, которую Мериголд хотела. Да. И лишь одно излечит Мериголд от этого — другой мужчина. Так сказать выбиваем любовника другим.
— Сегодня, после работы, я пойду и найду себе милого, свободного мужчину. — Вслух произнесла она, что глупо, ведь ее никто не слышал.
Несмотря на свой настрой, она целый день думала о Мике… обнаженном.
— Что тебе надо? — резковато произнесла Мериголд, скрывая шок — и радость — вновь видеть Миктиана. Конечно, она была бы более уверенной, не выйди только что из душа в одном полотенце. И судя по увеличивающемуся бугорку в штанах, Мик был доволен видом.
Он улыбнулся, на ее не вполне теплое приветствие.
— Ты не рада меня видеть?
На самом деле она была очень рада, и это раздражало.
— Хм-м-м, дай-ка подумать. Рада ли видеть парня, который притворялся, что заинтересован во мне, чтобы добыть информацию? Да пошел ты. — Мериголд обошла его, но как большинство вредителей, Мик так просто не отстал.
— Слушай, мне жаль об этом. Большой босс приказал.
— Ну, поздравляю! А сейчас если не возражаешь, мне нужно одеться. — Мериголд не сводила с него взгляда, и когда он не ушел, просто скинула полотенце. Она ухмыльнулась, когда у Мика отпала челюсть, после чего повернулась к шкафу, ища, что же надеть.
— Ты и вправду не похожа на других женщин, — с ноткой удивления, проговорил он.
Она не обратила на него внимания, хотя сочла его слова за комплимент. Она гордилась своей уникальностью. Мериголд, более чувственно, чем обычно, надела трусики. Взгляд Миктиана влиял на ее либидо… другими словами она была вся влажной, и это никак не относилось к душу.
Злясь, что даже после того, как расценила его не важнее куска дерьма, Мериголд его хотела, она повернулась и начала натягивать — виляя задом, корчась и потягиваясь — узкие кожаные штаны. Выражение его лица было бесценным, хотя от его горячего взгляда она желала скинуть штаны и трусики и закричать: «Возьми меня!»