В подъезде я как следует разглядел женщину: коротко стриженные светлые волосы, вполне симпатичное лицо, но какая-то страшная тоска в глазах. Что-то случилось, что-то страшное, и теперь она ничего не боялась, потому что знала - хуже не будет, даже если приведет в дом маньяка. Причину ее тоски я понял, когда вошел в тесную прихожую скромной двухкомнатной квартирки - моя однокомнатная побольше будет. Навстречу нам вышла девочка лет десяти, худенькая, бледная. - Здравствуйте,- сказала она мне.- А вы кто? - Привет,- сказал я, присев на корточки.- Я Андрей, а тебя как зовут? - Света...- она тяжело дышала.- А вы дядя Андрей, да? - Да нет, для дяди я еще не так стар. Просто Андрей. Слушай, Света, ты отлично выглядишь. - Не обманывайте меня, я ужасно выгляжу. Потому что я жду операции, но могу и не дождаться... Я почувствовал себя полным идиотом. Явился к больному ребенку и даже пакетика конфет не принес! - Света, здесь тебе йогурт, яблоки и хлеб. Иди к себе и кушай, дяде Андрею надо позвонить. - Что с ней?- спросил я, когда девочка ушла в комнату. - Порок сердца. Ангина, осложнение... Должны оперировать в Бакулевском центре, но там же очередь... Год ждем. Вот телефон, звоните. Я глупо кивнул, взял трубку и набрал домашний номер Шатова. Длинные гудки. Чертовски длинные! Положил трубку, посмотрел на хозяйку. - Меня Андрей зовут. - А меня Надя. Что, никого нет? - Очень приятно, Надя. Извините, попробую еще раз. Попробовал. Тот же результат. Время было позднее, значит, Шатов уже в отключке, вот скотина! Ладно, подождем до завтра, слава Богу, у меня есть, где переночевать. Когда существовала моя детективная фирма, мы сняли конспиративную квартиру, дабы заподозрившие неладное мужья не могли выследить нас. Заплатили вперед, и еще месяц могли пользоваться ею. Извините, Надя, у вас есть утюг?- спросил я. - А вы как думаете? Хотите, чтобы я...- она посмотрела на мои влажные джинсы. - Нет, ну что вы. Побегаю, высохну.- я достал из кармана мокрую сторублевку, протянул хозяйке.- Вы ее погладьте, и порядок. Не волнуйтесь, настоящая, только мокрая, как и весь я. Погладьте, а завтра купите девочке... ну, что она любит, хорошо? Скажете - от дяди Андрея. Неприлично приходить к больному ребенку с пустыми руками. - Но вы ведь не к ней пришли,- удивилась Надя. Если ребенок видит гостя, он думает... Ну, все же мы так думали в детстве, когда видели гостей, правда? Пожалуйста, возьмите. Она категорически отказалась. В это время из комнаты снова вышла девочка. - Андрей, а вы почему такой мокрый?- спросила она. - Подрался с хулиганами и упал в воду, в Москву-реку. А вот ты мне скажи, у тебя есть какие-то зверушки? Не-ет... Я уже знал, о чем говорить с девочкой. - Тогда попроси маму, пусть она купит тебе крысенка, обыкновенного серого крысенка. Он будет жить в клетке, и станет твоим самым лучшим другом. - Они кусаются,- недоверчиво сказала Света. - Нет. Вот послушай, у меня живет Борька, серенький такой, с черными глазками и длинным хвостом. Я возвращаюсь домой - он, как обезьянка, сидит под потолком своей клетки, она высокая, и машет мне лапкой, а пальцы у него розовые, как человеческие. Машет, мол, привет, хорошо, что ты пришел, давай, выпускай меня! Я открываю дверцу и сажусь на диван. И что он делает? - Что? - Он вприпрыжку несется ко мне, запрыгивает на диван и начинает со мной играть. Он такой шалун! А потом начинает умываться,- я показал, как Борька умывается, девочка улыбнулась.А когда я угощаю его чем-то вкусным, он берет еду в лапки, вот так, и начинает есть. У Светы заблестели глазенки, когда я показывал, как ест мой Борька. - И он вас не кусает? - Да что ты! Более дружелюбных зверушек я не знаю. Он такой привязчивый, бегает по пятам и все норовит забраться по джинсам, по рубашке на плечо. Заберется, и давай что-то шептать мне на ухо. А я его языка не понимаю. - Ой, как интересно! - Все, Света, иди к себе, дяде Андрею нужно обсохнуть,сказала Надя. - Ну, мама, он же не дядя, а просто Андрей! А почему ты не купишь мне такого крысенка? Надя все-таки отправила девочку в ее комнату, повернулась ко мне. - Андрей, у вас проблемы, у нас проблемы. Давайте без лишних глупостей. Разденьтесь, я попробую высушить вашу одежду, наденете халат мужа, я вам дам. Хорошо? Может, попозже дозвонитесь, кому нужно. А я вас пока чаем напою. Могу предложить бутерброд с "Рамой"... В принципе, меня такой вариант устраивал. Но не хотелось быть незваным гостем. Я достал две мокрые сторублевки, протянул Наде. - Тогда вот что. Прогладьте их и купите все, что любит Света, бутылку водки и какую-то закуску. Я жутко замерз, проголодался и не хочу быть нахлебником. Оставьте мне десять рублей на метро, а остальные потратьте. Простите... Конечно, вы не можете оставить меня в квартире с больной девочкой, я не подумал об этом. - Вы все видите в черном свете. Привычка? - А то нет? Работа в спецслужбе такие случаи подбрасывает, о которых вы, вероятно, и не слышали. - Знаете, а я что-то такое и подумала про вас. Вы не похожи на всех этих... ну, сами знаете, кто теперь хозяин на улицах. Давайте ваши деньги и переодевайтесь в халат, сейчас принесу. У нас тут магазин до полуночи работает, надеюсь, успею.
Наверное, мне повезло с этой Надей. Но с другой стороны жутко не повезло с Наташей. И эта скромная квартира, больная девочка и ее добрая, измученная страшным ожиданием мать просто отсрочка моих больших неприятностей, которые непонятно за какие грехи свалились мне на голову. Но очень важная отсрочка! Они не взяли меня на месте, теперь - не найдут. Я обсохну, уеду на конспиративную квартиру, и сам найду всех козлов, которые затеяли со мной эти шутки. Повезло, не повезло, но эти люди - мой шанс, мне нужна передышка, и они мне дают ее. А потом - повоюем! Я заставлю Шатова, Наташу, телохранителя Вадима сказать, на кой хрен они затеяли эти игры со мной. Плохо, что Борька был один. Завтра позвоню матери, пусть приедет, покормит его. Я уже скучал без малыша, поэтому, только о нем и говорил со Светой, пока Надя бегала в магазин. Мы сидели в комнате девочки на диване, я в старом халате, Света в шортах и маечке, и говорили о Борьке. Я такое нарассказывал о проделках малыша, что у Светы горели глаза от удивления и восторга. Надя все-таки волновалась, она вошла в квартиру с полными пакетами и сразу бросилась в комнату дочери. - Мама!- закричала Света.- Мне Андрей так здорово все рассказал про своего Борьку, что я тоже хочу! Ты мне купишь крысенка, мама? Они такие... Она запрыгала на диване, но тут же захрипела, закашлялась и медленно села, откинувшись на спинку. Я легонько обнял девочку, сказал: - Светка, я обязательно подарю тебе такого же малыша, как мой Борька. А ты пока что готовься к операции и береги силы, они тебе еще понадобятся. Лады? - Да, Андрей...- кивнула она и обняла меня своими тонкими ручонками. И тогда я понял, что если выкарабкаюсь - найду деньги на операцию девочке. Или отца раскручу, он же помогает детским домам, пусть поможет вполне конкретной девчонке, или кого-то из знакомых бизнесменов, но я просто обязан это сделать. Когда Светка, перепробовав все лакомства, которые купила ей мать, легла спать, мы остались на кухне одни. - Кто ты, Андрей?- спросила Надя.- Светка даже со мной не очень-то общается, замкнутая... но ты ее просто охмурил. - Друг детей и серых грызунов,- сказал я. - Нет, я серьезно. - Серьезно? Ну тогда держись. Она напряглась. Наверное, думала, что я - сентиментальный киллер, бандит, который убив пару-тройку грешников, становится добрым и симпатичным. Но я надеялся разочаровать ее. - Я сын богатых родителей, которые знать меня не желают, потому что пошел против их воли. Я капитан ФСБ, который ушел по собственному желанию. Я частный сыщик, который остался без работы. И, наконец, я жуткий бабник, который меняет подруг, как перчатки, извини за банальное сравнение. Похоже, ей понравилось то, что я сказал. - Из-за своих баб ты и стал мокрым? - Из-за чужих. Выпьем, Надя? Я жутко голоден. Мы выпили, потом еще. И я узнал, что Надя - учительница физики в школе, сейчас в отпуске, живет на зарплату. Муж погиб три года назад, он был детдомовец, родственников никаких. Подрабатывать не может - понятно почему. Ждет, когда подойдет очередь на операцию девочке, и боится, что не дождется. Если б заплатила где-то около пятидесяти тысяч, операцию бы сделали быстро, но где их взять? Я внимательно слушал, понимал, что женщине хочется выговориться, облегчить душу. А потом, чтобы отвлечь ее от тоскливых мыслей, я честно рассказал о своих проблемах. Скрывать мне было нечего, а про то, что когда-то встречался с Наташей, просто умолчал. Надя ужасалась, возмущалась, советовала пойти, рассказать, заявить, в общем, на время забыла о больном ребенке. Вот так оно бывает - случайно встретились два незнакомых человека, и разговорились, и поверили друг-другу, потому что у нее и у меня кошмарные проблемы. А будь я в порядке - разве остался бы у нее? А будь она в порядке - разве впустила бы меня в квартиру? Говорят, беда сближает людей, наверное, это так. Вон, даже большие правители пили водку с шахтерами, когда и тем и другим было хреново. Мы свою бутылку выпили быстро, как-то незаметно захмелели и вскоре оказались в постели.
5
Было уже заполночь, когда Надя с улыбкой поцеловала меня и уснула, а я еще долго лежал с открытыми глазами, вспоминал события, предшествовавшие этой истории, в которую я так бездарно влип. Все началось вчера вечером, со звонка Сявы Шатова. А вечер начался с визита Вики. Я живо представил себе эту картину: в квартиру входит высокая, рыжеволосая девушка в белых джинсах, плотно облегающих ее стройные ноги, в розовой полупрозрачной кофточке, под которой соблазнительно колышутся живые кружева, в красных босоножках на высоком каблуке. На ее красивом, загорелом лице мерцает загадочная улыбка, которая как бы говорит восхищенному хозяину квартиры: я все же пришла, но ты не очень-то надейся... Она идет по небольшом коридорчику, грациозно покачивая упругими бедрами (можете вспомнить слова из песенок наших звезд в смысле поп, вроде "Как каравелла по зеленым волнам" или "Ой, мама, дуба дам, дуба дам"), я распахиваю дверь в комнату, Вика уверенно входит и вдруг видит: навстречу ей, по паласу стремительно несется серая крыса, поблескивая черными глазенками. И прямо к ней, и... ну это же крыса! Вика испуганно визжит, пятится, но за ней стою я, загораживая выход из комнаты. Спасая гостью от агрессивного грызуна, подхватываю ее на руки. Вика прижимается ко мне, крепко обнимает руками шею и, скосив глаза, с ужасом видит, что крыса прыгает на мою ногу и стремительно карабкается по джинсам вверх, еще чуть - и вцепится острыми, оранжевыми зубами в самую округлую и аппетитную (не только для крыс) часть ее тела. Прекрасная гостья выгибает спину, открывает рот в безмолвном крике, но я решительно и смело закрываю широкой ладонью упругие ягодицы, туго обтянутые белой тканью, а другой рукой беру агрессивного грызуна, который вскарабкался почти уже до пояса. Не скрывая чувства сожаления, я опускаю Вику на пол (приходится отрывать ладонь от того, что так приятно поддерживать), она бежит к дивану, забирается на него с босоножками. Глаза ее широко раскрыты, а сочные, прекрасно очерченные губы нервно подрагивают, и с них готовы сорваться слова, которые лучше б не знать красавицам. Но они знают. Я подношу серого агрессора к лицу и строго говорю: - Борька! Сколько раз предупреждал тебя прежде чем проявлять свои дружеские чувства, нужно представиться! Люди ведь разные бывают. Есть такие, которые не знают, что ты у меня умница и красавец. Не догадываются, что от тебя пахнет абрикосовым шампунем, и ты никогда никого не кусал. Вика с ужасом наблюдает, как серый, ушастый грызун машет лапками и недовольно фыркает. Она видит розовые, почти человеческие ладошки, белые "манжеты" над ними и не понимает - весь мир опрокинулся, перевернулся, сошел с ума, или только она одна? Серая крыса с длинным хвостом у меня в руках, и я с ней разговариваю! А меня занимает другое девушка уже не прекрасная гостья, к которой непонятно с какой стороны подходить надо, а просто девушка. И очень красивая. Все, не буду больше называть Борьку крысой. Не нравится мне это слово, слишком много негативного в нем для нас, людей. Скажу так - он крысенок, и вправду, еще малыш. Я держу малыша в ладонях, подношу его к Вике. Она отодвигается. Борька, опершись розовыми лапками на мои пальцы с интересом смотрит на гостью. - Понюхай, Вика, от него и вправду пахнет абрикосовым шампунем,говорю я. Она отодвигается еще дальше, вдавливается плечами в спинку дивана. - У-убери, дурак... - Видишь, Борька, к чему приводит излишнее дружелюбие,со вздохом говорю я.- Предупреждал же тебя - соблюдай этикет. А теперь что ж... иди к себе и не мешай нам. Я сажаю малыша в высокую клетку, вообще-то предназначенную для попугайчиков, запираю дверцу. Он тут же карабкается по вертикальным железным прутья на самый верх и, ухватившись розовыми пальцами за прутья, просовывает мордочку, умоляюще смотрит на меня. Потом отчаянно машет передней лапкой, только что не говорит: эй, зачем это вы меня в клетку сажаете? Я же никому ничего плохого не сделал! Вика отрывает плечи от спинки дивана, внимательно смотрит на него и вдруг улыбается. - Какой смешной,- говорит она.- А он и вправду ручной? - Он мой самый верный друг,- говорю я. Заявление, может и странное для бывшего капитана ФСБ, но для нынешнего безработного вполне подходящее.- Но если ты боишься, пусть сидит в клетке. Я на время удаляюсь на кухню, а когда возвращаюсь с кусочком яблока, Вика сидит у клетки и смотрит на малыша. За решеткой он не кажется ей опасным и хочется повнимательнее разглядеть зверушку, которая всегда мелькает где-то неподалеку, о которой все что-то знают, но мало кто видел в непосредственной близости. - Хочешь угостить его?- спрашиваю я. - Ой, нет! - Ну, ладно. Я протягиваю Борьке кусочек яблока, он берет, усаживается на крыше деревянной коробки внутри клетки (его спальня) и, зажав яблоко в лапках, начинает есть. Вика смотрит на него с нескрываемым интересом. - Ой, смотри, он, прямо, как человек! В руках еду держит, ну надо же! Андрей, принеси еще что-нибудь, я хочу его угостить. Да пусть сидит, пойдем на кухню, чего-нибудь перекусим. - Нет! Я хочу угостить его! Борька съел яблоко и начинает умываться - старательно трет лапками мордашку, и за ушами. Вика уже смотрит на него с восторгом. - Если хочешь с ним познакомиться ближе, я выпущу его. Ты садись возле клетки, он выскочит и, может быть, почтит тебя своим вниманием,- говорю я. - Ой, нет, я боюсь. - Он не пойдет к тебе, если ты не захочешь. Я буду сидеть рядом. Да? Ну давай попробуем. Только ты... Я сажусь на палас возле клетки, открываю дверцу. Борька выскакивает, деловито забирается ко мне на колени и смотрит на Вику. Она с опаской присаживается рядом. Я снова беру его в ладони, подношу к Вике. Она неуверенно протягивает руку, гладит малыша по голове. Он вытягивает мордашку, потом отталкивает лапками ее руку, мол, все-все, отпустите меня. - Я ему не нравлюсь?- спрашивает Вика. - Нет, он хочет сам прийти к тебе и пообщаться. - Я боюсь! - Ну тогда я сажаю его в клетку. - Нет, давай попробуем... Я отпускаю Борьку, поднимаю его передние лапки ладонью и говорю: - Пожалуйста, будь вежливым, Вика еще боится тебя. Она зря это делает, но все-таки, не пугай ее. Борька согласно кивает. Вика смеется, а потом замирает, когда он вскарабкивается к ней на колени. Робко протягивает руку, со страхом видит, как Борька обнимает лапками ее палец, нюхает красный ноготь, фыркает и бежит ко мне. Она понимает, что ничего страшного не произошло, и снова начинает смеяться. Тянется к нему, берет малыша, принюхивается. - Он и вправду пахнет абрикосами!- кричит она. - Ну еще бы! Раз в неделю я мою его гелем для душа. Борька выбирается из ее ладони и опять бежит ко мне. Вика тянется за ним, падает на меня. Я обнимаю ее, и мы долго целуемся на паласе. А Борька бегает вокруг и фыркает. Потом забирается мне на руку и, вцепившись зубами в манжет рубашки, пытается отнять мою ладонь от Вики. Жест вполне понятный: оставь ее и лучше поиграй со мной. Когда я объяснил его действия, Вика начинает хохотать. Честно говоря, я не первый раз устроил подобное представление, Таким образом пытаюсь убедить человечество, которое приходит в мой дом, что крысы - наши лучшие друзья, их следует приручать, и они будут служить человеку... в качестве верных друзей. Разве этого мало? Впрочем, была и вполне конкретная польза от этих маленьких спектаклей. Испытав шок, а потом восторг и умиление, некоторые манекенные манерщицы. вроде Вики, легко и естественно становятся симпатичными домашними девчонками. А мне как раз такие и нравятся.