— Вот это я понимаю, — одобрил полковник. — Только так и следует жить — с азартом! Скажите, — добавил он после паузы, — а у вас никогда не возникало ощущение, что ваши профессиональные… м-м… хлопоты словно бы преследуют вас?
— Pardon?
— Ну… приезжаете вы, скажем, в какой-нибудь город, предвкушая, что наконец-то отдохнете от всяких криминальных историй, а там вас уже поджидает какой-нибудь труп…
— О, так бывало, да… Сколько раз!
— Гм, — как-то странно хмыкнул полковник Карбери и вдруг вскочил со стула. — У нас, знаете ли, тоже имеется один труп, который не дает мне покоя, — доверительно сообщил он.
— В самом деле?
— Да. Тело сейчас тут, в Аммане. Старая американка. Отправилась в Петру вместе с детьми. Путешествие тяжелое, неслыханная для этого времени года жара, у старухи больное сердце. Поездка оказалась трудней, чем она себе представляла. Дополнительная нагрузка на сердце — и вот нате вам — отправилась к праотцам.
— Прямо здесь, в Аммане?
— Нет, в Петре. Сюда привезли уже труп.
— О!
— Все, вообще-то говоря, вполне объяснимо. Финал далеко не неожиданный. Однако…
— Так-так, я весь внимание. Однако — что?
Полковник задумчиво почесал лысину.
— Мне почему-то кажется, — сказал он, — что с ней разделались ее собственные детки.
— Вот как! И что же наводит вас на эту мысль?
Ничего конкретного полковник сказать не мог, только изложил свои соображения.
— Похоже, старушка была не сахар. Как говорится, не велика потеря. И сдается мне, что ее смерть пришлась очень кстати. Впрочем, тут-трудно что-то доказать, поскольку все ее детки друг за дружку горой и, если понадобится, каждый соврет и глазом не моргнет. Нам лишние сложности тоже ни к чему, тем более — с иностранцами. Самое разумное — оставить все как есть. Собственно, тут даже не за что ухватиться. У меня когда-то был приятель — врач. Так вот, у него частенько возникали подозрения, что пациент отправился на тот свет несколько раньше времени. Он мне всегда говорил: если нет надежных зацепочек, самое лучшее — держать рот на замке. А иначе угодишь в такую трясину — и доказать ничего не сможешь, и расстанешься с репутацией приличного человека и стоящего врача. М-да, в чем-то он совершенно прав. И однако… Все нужно делать, как полагается. — Он снова поскреб лысину. — Я, знаете ли, аккуратист, не терплю разгильдяйства.
Галстук полковника Карбери съехал набок, носки приспустились, китель был весь в пятнах и далеко не нов. Но Пуаро даже не улыбнулся. Он ощущал внутреннюю собранность полковника Карбери. Он успел отметить его четкий склад ума, его уменье отбирать факты и подмечать детали.
— Да, я человек аккуратный, — повторил Карбери и как-то вяло и загадочно махнул рукой. — Я терпеть не могу всяких неясностей и неразберихи.
Пуаро понимающе кивнул.
— А врача там у них, случайно, в тот момент не оказалось? — спросил он.
— Целых два. Впрочем, один из них был болен — тяжелый приступ малярии. А второй — молодая девушка, только что со студенческой скамьи. Но, похоже, очень толковая. В факте смерти ничего необычного, по ее мнению, нет. У старухи было слабое сердце, она давно уже принимала сердечные лекарства. Стоит ли удивляться, что она вдруг окочурилась.
— В таком случае, что же вас волнует, дружище?
Голубоватые глаза полковника выражали явное беспокойство.
— Слышали вы о французе, которого зовут Теодор Жерар?
— Разумеется… В своей области он большой авторитет.
— Черт ногу сломит в этой области, — пробурчал полковник, однако в голосе его прозвучала явная уважительность. — Если вы в четыре года втюрились в приходящую уборщицу, совсем не исключено, что, дожив до тридцати восьми, вы объявите себя архиепископом Кентерберийским[68]. И что поразительно, эти ребята так все умеют разложить по полочкам, что не хочешь, да поверишь в эту белиберду. Одним словом — психоанализ.
— Доктор Жерар крупнейший специалист в лечении глубоких неврозов, — с улыбкой согласился Пуаро. — А что он… э-э… ему кажется, что случай в Петре по его части?
Полковник решительно затряс головой:
— Нет-нет. Будь он по его части, я не стал бы ломать себе голову. И не потому, заметьте, что не верю в эти дела. Я не то чтобы не верю, просто есть такие вещи, которые я не в силах уразуметь. У меня, например, служит один бедуин, так вот, представьте, этот малый может выйти посреди пустыни из машины, пощупать рукой землю и с точностью до одной-двух миль определить, где мы находимся. Что это — колдовство? Нет. А тогда что? То, что рассказал доктор Жерар, достаточно просто. Факты, и ничего больше. Я подумал, что вам будет интересно… Кстати, вам интересно?
68
Архиепископ Кентерберийский — первый по сану епископ Англиканской церкви, государственной церкви Великобритании.