— Кроме того, мне нужна та, на чью осмотрительность я мог бы положиться.
— И вы считаете меня именно такой? — недоверчиво спросила Сара.
— Собственно говоря, да. У вас действительно есть принципы.
— Пожалуй, мне приятно это слышать.
— Пожалуй?
— Да, пожалуй. Я несколько смущена, — сказала она. — Вы ждете от меня осмотрительности и при этом, очевидно, желаете дать понять всему Лондону, что мы — любовники. Какую игру вы ведете?
— Никакой игры. Мне нужна помощь, и вы — единственная, кому я могу доверять.
— Потому что… — подсказала она.
— Потому что я девственник, миссис Петтиджон.
Сара застыла, не зная, не ослышалась ли она.
Однако он не смеялся и вел себя совсем не так, как если бы это был розыгрыш. Он был удивительно серьезен, и она поняла, что он говорит правду.
Она выпрямилась, положила руки на колени и просто сказала:
— Не беспокойтесь. Это временно.
Он вздрогнул на стуле, словно собираясь возразить.
— Но сейчас это так, — объявил он. — Вы думаете, я этого хочу? В моем возрасте?
— Тогда почему это так?
— Видите ли, принципы есть не только у вас. Я подумал, если моя жена должна быть девственницей, то будет справедливо, если я приду к алтарю в таком же состоянии… чистоты, если можно так выразиться.
— О, ваша светлость, вы романтик.
В ответ на ее замечание он смущенно нахмурился.
— Разумеется, я романтик. — Он пожал плечами и, смущаясь, продолжил: — Однако вам известна история моих поисков жены.
— Да.
— И теперь, если мои знакомые узнают…
Умолкнув, он продолжил свою речь жестом руки, и Сара с трудом удержалась от смеха.
Итак, Бейнтон — красивый, знатный, обладающий всеми качествами, необходимыми для прекрасной жизни, — и тревожится из-за подобных пустяков?
Сара не могла в это поверить. Она покачала головой.
— Тогда исправьте это, — предложила она. — Познайте жизнь, уйдите в загул.
— Я пытаюсь, — ответил он, снова садясь напротив нее. — Я хочу этого.
— Со мной?
Он сдвинул брови.
— Конечно. Поэтому я здесь.
— Нет.
— Что — нет? Вы имеете в виду, я не здесь? Но я здесь.
— Я не собираюсь вас развлекать.
— Вы не обдумали все как следует…
— О, я прекрасно все обдумала…
— …потому что иначе вы увидели бы в этом много преимуществ.
— Каких преимуществ? — Сара встала и окинула взглядом свою лачугу. — Да, дом — это было бы прекрасно. Не беспокоиться о деньгах — еще лучше. Но я уже это проходила, ваша светлость.
— У вас был покровитель?
— У моей матери. Так бывает, если женщина остается одна. Если она не становится швеей или гувернанткой, личной прислугой, нянькой или, самое ужасное, компаньонкой какой-нибудь своенравной старой леди, то у нее остается весьма небольшой выбор. Но я хочу от жизни чего-то большего. Не просто найти способ обеспечить себя — я хочу, чтобы моя жизнь имела значение.
Он посмотрел на нее так, словно она произнесла что-то на тарабарском языке.
— Но ваша жизнь и так имеет значение.
Сара снова села на стул напротив него и наклонилась вперед, стараясь донести до него смысл своих слов.
— У вас есть цели. Но они есть и у меня. Мои произведения — смысл моей жизни. Моя миссия или, если хотите, мое основание ходить с высоко поднятой головой и не жить за чужой счет.
— Я вас обидел, — смущенно ответил он.
— О да. Так и есть.
Его брови снова сдвинулись к переносице, желваки напряглись.
— Но вы не хотите благотворительности.
— Не хочу.
— Я ее не предлагаю.
Сара понимало, куда он клонит. Это изумляло ее и вместе с тем забавляло.
— Вы думаете, что если я стану вашей любовницей, то это даст вам возможность заботиться обо мне, а я смогу чувствовать себя полезной?
Он на мгновение задумался.
— Таково мое намерение.
— И вы не понимаете, почему бы мне не принять ваше предложение, не так ли? — продолжила она за него.
— Честно говоря, я изумлен. Мне кажется, это решит сразу несколько проблем.
— И вы могли бы сделать такое предложение знатной леди? Или женщине благовоспитанной?
Бейнтону показалось, что лучше ему быть поосторожнее. Он отвел глаза.
— Вы же знаете, это было бы неправильно.
— Поскольку?.. — продолжила она тоном строгой учительницы.
— Такое предложение могли бы счесть оскорблением.
Сара снова наклонилась вперед.
— Мой отец — лорд Твиндейл, покойный. Я родилась в результате внебрачной связи, ваша светлость, но я не вижу, каким образом это делает меня менее уважаемой, чем его дочери, урожденные леди Твиндейл.