– Вас не было в баре. Вот я и приехал.
– У меня чрезвычайная ситуация, – ответила она, широко разведя руки, наверное, чтобы показать ему и масштабы чрезвычайности, и масштабы ситуации.
– Я понимаю, – согласился он, все еще глядя на нее ледяными глазами. – Так когда вы вернетесь?
Джинни смотрела на него сквозь слезы, прикидывая, что будет с ребенком, если она сейчас убьет доктора и ее за это посадят. Вообще-то она позаботилась, чтобы Миранда могла приготовить ему его напиток: написала рецептуру, даже оставила несколько бутылок с готовым коктейлем, так что Миранде оставалось только налить его и бросить туда чертову лимонную кожуру. Даже такой требовательный человек, как Роберт Уайетт, может потерпеть несколько вечеров, пока она тут пытается склеить обломки своей жизни.
И все же…
Он осмотрел и успокоил Мелиссу, он поставил диагноз и послал шофера за новым питанием, и в эту самую секунду малышка спокойно сопит у него на руках. Впервые за неделю Джинни удалось почти – почти! – расслабиться.
– Я не знаю, – ответила она, еле шевеля губами от усталости. – Я вообще не уверена, что я вернусь. А в чем проблема?
Непробиваемого доктора Уайетта, похоже, смутил ее вопрос.
– Проблема… есть.
Исчерпывающий ответ.
– В чем?
Он несколько раз вздохнул и, наконец, сказал:
– В том, что я… У меня сегодня плохой день.
– Примите мои соболезнования. У меня сегодня плохая жизнь. – Ни один из них не улыбнулся этой шутке. – Я не знаю, что сказать. Мне надо позаботиться о Мелиссе, сейчас это моя главная задача. У нее больше никого нет. У меня тоже. Так что сначала мне надо научиться за ней ухаживать, потом подать в суд на больницу, потом найти Мелиссе ясли. Так что пока вам придется смириться с тем, что «Манхэттен» вам будет готовить кто-то другой.
– Хорошо.
– Хорошо? – недоверчиво переспросила Джин-ни. Что-то подозрительно легко он сдался. – Послушайте, я оставила Миранде рецепт и…
Но доктор Уайетт уже опять достал мобильник.
– Мне не нравится Миранда, – бросил он ей, прежде чем сказать в трубку: – Алло, Лэнс? Это Уайетт. У меня есть дело для тебя. Смерть при родах. Да. Пришлю всю информацию.
– Роберт? – осторожно окликнула его Джин-ни. Он что, только что нанял ей адвоката?
– Подождите минутку. – Он набрал другой номер. Все это время он держал Мелиссу одной рукой, и она еще никогда не вела себя так спокойно. – Келли? Мне понадобится няня на полный рабочий день, чтобы заботиться о новорожденной. Да. Пришлите мне завтра список часам к одиннадцати. Я хочу встретиться с парой из них сразу после операции.
Джинни уставилась на него, раскрыв рот.
– Итак, – повернулся к ней Роберт. – Мой адвокат подготовит ваш иск. Я думаю, до суда дело не дойдет, больница захочет уладить все по-тихому. Но он позаботится, чтобы сумма была достаточной, чтобы вам хватило на этого ребенка.
– Мелиссу, – поправила его Джинни.
– Что?
– Этого ребенка зовут Мелисса.
– Ладно.
К тому, что произошло дальше, она никак не была готова.
Доктор Роберт Уайетт опустил голову и осторожно потерся носом о пушистую макушку девочки.
А потом он улыбнулся.
Это, конечно, не была голливудская улыбка в тридцать два зуба. Это была его обычная едва уловимая улыбка. Но она окончательно потрясла Джинни. Кажется, ей сегодня вечером попалась какая-то супермогущественная звезда, потому что о таком она и мечтать не могла: доктор Роберт Уайетт стоит посреди ее спальни с ребенком на руках, решает все ее проблемы, да при этом еще и улыбается.
– Теперь насчет няни, – продолжал он. – Я планирую прислать кого-нибудь сюда завтра примерно к двум. – Он сделал такое движение, будто хотел одернуть манжеты, но обнаружил, что на руках у него младенец, да еще и рукава закатаны. – Так что надеюсь увидеть вас за стойкой в среду ровно в семь.
Джинни долго молчала, пытаясь переварить эту информацию.
– Вы не знаете, как ухаживать за младенцем, а я не хочу себе нового бармена, – объяснил Роберт. – Поэтому я нанимаю вам няню. – Он оглядел комнату. – И еще, пожалуй, горничную.
Он уже тянулся к своему телефону, когда Джин-ни ответила:
– Я даже не знаю, обижаться мне или благодарить?
– Благодарить, – милостиво разрешил доктор Уайетт.
– Боюсь, я не вернусь на работу в среду.
Он на секунду замер с телефоном у уха, недобро посмотрел на нее, потом сказал в трубку:
– Келли, и горничную. На три дня в неделю. Спасибо. – Затем нажал на отбой. – Что вы имеете в виду?
Она встала, стараясь не замечать дрожь в коленях.