На террасе, в соломенных креслах, расположились двое стариков. Они проводили меня потухшими взглядами и снова углубились в свои мысли. Холл отеля был темный и пыльный, пахло плесенью.
Не найдя в нем никого, я воспользовался звонком для вызова дежурного портье. Через несколько секунд откуда-то появился небольшого роста человек, одетый в синюю униформу, с большим животом, очень напоминавший гнома из сказки.
— Портье завтракает,— объявил он.— Вам нужна комната?
Волосы под его измятой кепочкой, напоминали сожженную солнцем траву.
— Это вы Сэнди? — спросил я.
— Кое-кто называет меня так.
Говоря это, он пристально смотрел на меня, явно пытаясь вспомнить, не видел ли он меня раньше. Я ответил . ему твердым взглядом. Скорее всего, в прошлом он был жокеем, почему-то не сделавшим карьеру на ипподроме. У него были живые глаза и маленький носик. Кроме денег, его вряд ли что-нибудь могло заставить говорить.
— Так что же вы хотите? — спросил он менее любезным тоном.— Если вы из какого-то там учреждения, вам придется дождаться шефа. Его сейчас здесь нет.
— Я просто ищу своего друга, у которого был небольшой черный чемоданчик.
Он погрыз свой ноготь.
— Многие ходят с черными чемоданами.
— Тот, о котором говорю я, был оставлен у газетно-^ го киоска сегодня около одиннадцати утра. Это вы его взяли?
— Я? Безусловно, нет.
Он облокотился о стойку и напустил на себя безразличный вид.
— Джо Трентино узнал вас.
— Можно умереть от смеха! Он же слепой!
У меня не было ни малейшего желания платить ему деньги за информацию, пусть даже совсем небольшие.
— Послушайте меня, Сэнди, этот чемодан был помечен. Будете молчать —тем хуже для вас.
— Вы смеетесь...— все-таки он потерял свой самоуверенный вид и теперь пристально вглядывался в меня.— Вы флик?
— Почти. В чемодане находились вещественные доказательства по одному делу, и если вы будете продолжать молчать,,станете его соучастником.
Он побледнел, и ноздри его сжались.
— Я таскаю множество чемоданов,— вдруг жалобным голосом сказал он.— Откуда мне знать, что в них? В чем вы можете обвинить меня?
— Вы либо сообщник, либо — свидетель.
— Я ничего не знаю, и не надо ничего мне приписывать.
— Вам никто ничего и не приписывает. От вас требуются только определенные сведения. Этот мой друг, он что, занимает здесь номер?
— Нет... Нет, сэр. Вы, наверное, говорите о том господине, который послал меня за небольшим черным чемоданчиком?
— О нем. Он заплатил вам, чтобы вы молчали?
— Нет, сэр. Он просто дал мне большие чаевые — два доллара за то, чтобы дойти до киоска и принести чемодан. Мне показалось это странным. Надо вам сказать, что клиенты обычно не оченъ-то щедры. Но я не думал, что делаю что-то плохое.
— Продолжайте.
— Сначала я подумал, что ему нужна комната, потому что он пришел с поезда, но тут же обнаружил, что у него нет багажа. И первое, что он сказал мне, было как раз о том, чтобы я пошел к киоску, у которого он оставил свой чемодан...— он пожал плечами.— Откуда я мог догадаться, что это краденое? Я только выполнил его просьбу.
— И он вас предупредил, чтобы вы не разговаривали с продавцом в киоске, правда?
— Этого я не помню. Может, он и говорил это, но я не помню. А что вам сказал Джо?
— То, что он слышал. Последуйте хорошему примеру и не забывайте, что у вас-то есть глаза.
— Вы хотите, чтобы я вам его описал?
— И как можно подробнее.
— А мне придется выступать свидетелем на суде? Мне бы очень этого не хотелось.
— Не стройте из себя идиота, Сэнди. Если вы будете так продолжать, я и цента не поставлю на вашу свободу. Вы получили больше двух долларов и сами прекрасно знаете, что дело было отнюдь не святым.
— Это неправда! Бог мне свидетель! — он перекрестился.— Два доллара, ни цента больше. Не считаете же вы меня на самом деле соучастником! Разве я на такого похож?
— Говорите, а там посмотрим.
— Я буду говорить! Но я не могу сказать того, чего пе знаю. А что было в этом цемодане? Наркотики?
— Я жду его приметы.
Он глубоко вздохнул, как человек, собирающийся нырнуть.
— О’кэй! Я все вам скажу, меня никто не сможет обвинить, что я отказываюсь от сотрудничества с полицией. Так вот, он был приблизительно вашего роста, может быть, немного ниже. Во всяком случае, покрепче. Что касается остального, то могу сказать, что у него была гнусная рожа. Голубые глаза без всякого выражения, скверная кожа, красный нос завзятого пьяницы. И при этом он был хорошо одет: коричневые брюки, светлый пиджак, кремовая рубашка. Я очень люблю, когда элегантно одеваются, поэтому я как следует его рассмотрел. Ботинки у него были наполовину кожаные, наполовину замшевые.
— Молодой?
— Я бы не сказал. Скорее, около пятидесяти. Потом я заметил еще одну вещь: под шляпой у него наверняка был парик. Это очень заметно, особенно на затылке, когда цвет собственных волос другой.
— А вы наблюдательны, Сэнди, Какого цвета был парик?
— Каштановый, слегка рыжеватый.
— Ну а вообще как он вам показался?
— Мне думается, он хотел произвести на людей определенное впечатление. Я бы принял его за безработного актера или бывшего букмекера без гроша в кармане. Когда он вытащил те два доллара, я обалдел.
— Он заплатил вам вперед или после того, как вы принесли чемодан?
— Один доллар сразу, а второй — потом. Когда я вернулся с чемоданом, он ждал меня на террасе. А что там было в этом чемодане? Он показался мне тяжелым.
— Это я вам скажу, когда найду его. А куда он с ним делся?
— Он пошел пешком по улице. Я-то думал, что он снимет комнату.
— Это вы уже говорили. В какую сторону он направился?
— Он перешел железнодорожное полотно.
— Идемте со мной, покажете точнее.
Мы вышли на улицу, и Сэнди показал мне дорогу по направлению к порту,
— Вообще-то я не смотрел ему вслед,— заявил Сэн-ди.— Он шел медленно, будто у него болели ноги.
— С чемоданчиком в руке?
— Конечно. Сейчас я еще вспомнил, что у него был плащ. Он взял в руки чемодан и накинул плащ на плечи, Во всяком случае, на вокзал он точно не пошел.
Я поблагодарил Сэнди и направился в указанном им направлении.
Глава 7
Правдивая или ложная, но история, рассказанная мне Сэнди, подстегнула мое любопытство. Проще говоря, она пробудила во мне детектива, спящего в душе любого мужчины.
Я пересек железную дорогу, не имея ни малейшего представления, куда идти дальше. У меня, конечно, было подробное описание этого человека, но я не знал, остался ли он в городе или, получив деньги, постарался как можно быстрее перебраться в какое-нибудь более безопасное место. В этом случае я ничего не смог бы сделать без помощи полиции.
Словно соблазняя меня нарушить обещание, данное Джонсону, меня догнала полицейская машина с рацией. Водитель, которого я не сразу узнал, приветливо помахал мне рукой. Потом машина удалилась, и я почувствовал облегчение.
На моих часах было два. Я попробовал поставить себя на место этого человека. Вероятнее всего, он провел ночь в городе, потому что письмо было опущено накануне именно отсюда. Но не в «Пасифик Инн», конечно, иначе напуганный Сэнди сказал бы мне об этом. Где же тогда? Между вокзалом и портом была еще пара маленьких отелей, и мне следовало поискать преступника там, если он еще не уехал.
Здесь когда-то предполагалось создать бальнеологический курорт, который мог бы конкурировать с Каннами. Но у муниципалитета было мало денег, и в результате ограничились тем, что построили бараки для игр, всяческие закусочные и пивные, достигнув этим противоположного задуманному. Сюда потянулись подозрительные личности, и теперь это место было в городе на очень плохом счету. Правда, тут имелось несколько респектабельных, мотелей, однако вряд ли мне следовало искать преступника в одном из них.
Для начала я зашел в «Глорию». Тамошний холл с бамбуковой мебелью имел довольно-таки экзотический вид. Дежурная, пожилая итальянка, узнала меня и приветствовала, широко открыв рот со вставной челюстью. Я описал ей нужного Мне человека. Но она покачала отрицательно головой, всем своим видом показывая, как она огорчена, что не может помочь мне.