Все, кроме Харви Зигенфуса, расхохотались.
- Ненормальная, - заметил он.
Но это только вызвало новый взрыв смеха.
- Выпьем! - крикнул Лют Флиглер. - Эмили, тебе налить? Немец, ты уже давно готов пропустить еще стаканчик. Фрэнни, тебе вполне можно. Вик, что с тобой? Ты не пьешь?
- Я лучше воздержусь, - ответил Вик Смит.
- Тебе бы тоже полезно воздержаться, Лют Флиглер, - заметила Ирма Флиглер.
- Воздержание хуже простуды, Вик, - пытался уговорить его Лют. - А это что за звуки раздаются? - И он наставил ухо в сторону Ирмы.
- Ты слышал, что я сказала. Тебе бы тоже стоило воздержаться. Вик правильно делает.
- Хуже простуды, - повторил Лют. - Тот, кто хоть раз в жизни не напился, не мужчина. Дьюи, налить тебе? Ты знаешь, что губернатор Северной Каролины сказал губернатору Западной Виргинии?
- Ты хочешь сказать, губернатор Южной Каролины? - поправила его Эмили.
- Нет, я хотел сказать, Северной Дакоты, - ответил Лют. - Ладно, давайте выпьем, ребята.
- Я уже окосел, - заметил Дьюи Хартенстин.
- Да и я на грани, - сказал Харви Зигенфус.
- А тебя кто спрашивает? - опять рассердилась Эмили Зигенфус.
- Эй вы, Зигенфусы, хватит миловаться на людях, - крикнул Лют. Подождите до дома.
- Выпьем за добрый старый Йель, - предложил Немец Снайдер, который был лучшим защитником в сборной гиббсвиллских школ в тысяча девятьсот четырнадцатом году, когда Гиббсвилл одержал победу и над Редингом и над Аллентауном.
- Обними меня, милый. Обними меня, ненаглядный, ля-ля-ля, тра-та-та, тра-та-та, - напевала Моника Смит.
- Фу, какая гадость! - заметила Эмили. - Наша кошка и та лучше мяукает.
- Обними меня, милый, - пела Моника. - Обними меня, ля-ля-ля. Улыбнись мне и папе. Улыбнись же скорей.
- У всех налито? - беспокоился Лют. - Эмили, тебе нужно еще выпить.
- Да-да, - согласился Харви Зигенфус. - Ей просто необходимо еще выпить.
- Обязательно, - говорил Лют. - Правда, я не сказал, чего выпить.
- По-моему, карболки, - сказала Моника Смит.
- Да хватит вам ссориться, - вмешалась Элен Шейфер, которая до сих пор не принимала участия в разговоре.
- Голос из провинции, - отозвалась Эмили.
- Кто хочет танцевать? "Слышу ритм, я слышу ритм!" - пропел Немец Снайдер.
- Слышишь, значит? Утверждаешь, что слышишь ритм? - спросила Эмили.
- Пойдем, убедишься. За чем остановка? - спросил Немец.
- За Фрэнни, - ответила Эмили.
- Вот уж нет, - сказала Фрэнни. - Если хочешь, иди и танцуй с ним. - И чуть тише добавила: - Тебе ведь это нравится.
- Что ты сказала? - спросила Эмили.
- Я сказала, что тебе это нравится. Идите и танцуйте, - повторила Фрэнни.
- Хорошо, - сказала Эмили. - Я буду танцевать с ним. Пойдем, Немец.
- Пойдем, - обрадовался Немец. - "На зеленых лугах навеваются грезы".
Остальные, за исключением Люта и Фрэнни, так или иначе обзаведясь партнерами, тоже пошли танцевать. Лют встал и, подвинув стул, сел рядом с Фрэнни.
- Эта Эмили Зигенфус, - сказала Фрэнни, - что она о себе воображает? Я-то знаю, что она за птица.
- Ага. Только не говори, - ответил Лют, - не говори. Вот чего я терпеть не могу, это когда одна женщина называет другую сукой.
- Верно, именно это я и хотела сказать, - подтвердила Фрэнни. - И ты тоже виноват, Лют. Ты ведь знаешь, что она не умеет пить. Зачем же ты все подливаешь ей и подливаешь?
- Она и после двух стаканов так же себя ведет, как после четырех или пяти, - ответил он. На минуту он стал серьезным. - Сейчас нужно одно: чтобы она заснула. А это скоро случится.
- Для меня не так скоро, как хотелось бы, - отозвалась Фрэнни. - И этот ее муж, этот Харви. Все пытается дотронуться до меня под столом. Честное слово! Представляешь? Она делает из него идиота, а он считает, что раз Немец такой дурак, значит, у него есть право меня лапать.
- Не могу его упрекать, - сказал Лют. - Я бы тоже не прочь попробовать.
- Ах ты! - удовлетворенно усмехнулась Фрэнни. - Знаешь, если бы все они, я говорю о мужьях, были бы похожи на тебя, то на свете совсем бы неплохо жилось. Одним словом, я обожгла мистера Зигенфуса горящей сигаретой. Он решил, что идет к победе, и тут я сунула под стол сигарету и прижала ее к его руке.
- Вот это да! То-то я видел, как он с минуту висел в воздухе.
- Он подпрыгнул будь здоров, - сказала Фрэнни. Она отпила из стакана и, не отнимая его от губ, обвела взглядом зал. - Послушай, - сказала она, это не твой босс только что вошел вон там?
- Господи! Он самый, - ответил Лют. - И какая у него красивая дама, а?
- Еще бы! Это его жена, да?
- Она самая, - ответил Лют. - Интересно. Они сегодня должны были пойти на бал в загородный клуб. Я это точно знаю.
- Ну и что? - возразила Фрэнни. - Они часто приезжают сюда, когда им надоедают эти танцы в клубе. В парикмахерской, куда я хожу завиваться, я слышу их разговоры про клуб. Они иногда уходят с танцев.
- Выпил он, видать, как следует, - заметил Лют.
- Но пьяным не выглядит, - возразила Фрэнни. - Бывает и похуже.
- Да, этот парень умеет пить. Но раз у него такой вид, значит, он уже много выпил. Он может пить весь вечер, и заметно не будет. А уж когда заметно, значит, у него в животе уместилась почти целая кварта.
- А с ним Картер Дейвис, - заметила Фрэнни.
- Ага. Картер Дейвис и... Не вижу, кто эта женщина.
- Я тоже не вижу. Хотя обожди. Это - Китти Хофман. Да, Китти Хофман, а вот идет и сам Уитни Хофман. Он, наверное, ставил машину.
- Наверное. Неужели Инглиш сидел за рулем? - удивился Лют.
- Вряд ли, - ответила Фрэнни. - Раз Уитни Хофман парковал машину, значит, нет.
- Ничего не значит. Инглиш бывает пьян, а машину ведет сам, только вот парковать... Нет уж, такое сложное дело он предоставляет другим.
- Смотри-ка, им дали хороший стол, - заметила Фрэнни. - Этот старик француз - забыла, как его зовут - пересаживает людей из Таквы, чтобы освободить место для Инглиша.
- Для Хофмана, ты хочешь сказать, - поправил ее Лют.
- Да, конечно. Я об этом как-то не подумала. Мне нравится этот Уитни Хофман. Он такой простой.
- Будь у меня четырнадцать миллионов долларов, я, наверное, тоже был бы простым. Он может себе это позволить, - сказал Лют.
- О чем ты говоришь, Лют? - удивилась Фрэнни. - Те, у кого есть деньги, сроду не держатся просто.
- Тут-то ты и ошибаешься. Те, у кого есть монета, большая монета, те всегда держатся запросто, - объяснил ей Лют.
- У тебя все шиворот-навыворот, - не соглашалась Фрэнни. - Всем известно, что те, у кого много денег, смотрят на других свысока.
- Вовсе нет, Фрэнни. Я считаю, что люди, у которых в самом деле денег куры не клюют, держатся запросто. А вот когда у тебя нет денег, тогда простым не будешь. Незачем тебе играть в демократию. Веди себя естественно, и никому и в голову не придет считать тебя простым или еще каким-нибудь. Это вроде истории, что я слыхал про Джима Корбета.