Тем не менее ей было чуточку обидно, что Доминик заставил ее ждать, а не прервал свои расчеты, как только она переступила порог его кабинета, хотя бы из благодарности за то, что и она приложила руку к тому, чтобы он получил эту непыльную работу. Разумеется, определенную роль сыграла его внешность, а также то, что собеседование с ним проводили исключительно женщины. Но надо же и совесть иметь!
Ей представилось, как Доминик, стремительно взлетевший по карьерной лестнице, занимает отдельный роскошный кабинет, положенный сотруднику такого ранга, и вообще перестает ее замечать. Она же довольствуется перемещением в крошечный офис с окошком и продолжает утешаться несбыточной мечтой о заслуженном повышении в должности до самой старости. Где же справедливость?
Но попытаться найти ответ на этот вопрос она не решилась, поскольку не имела возможности вскочить и бегом отправиться в спортивный зал, чтобы выпустить там скопившийся в ней пар, колотя руками и ногами по боксерскому мешку и представляя на его месте Доминика.
Вместо этого она заставила себя взглянуть на проблему с другой стороны и попытаться увидеть скрытые преимущества в сложившейся ситуации. К примеру, сказала она себе, когда за окном паршивая погода, лучше вообще этого не видеть.
Взгляд ее непроизвольно переместился с кактусов на подоконнике на оконное стекло, забрызганное дождем. И тотчас же ей подумалось, что будет нелегко поймать такси в такую погоду, а значит, придется добираться до места встречи с клиентом на метро, с тремя пересадками. А в запасе у нее осталось всего полчаса. Хорошо еще, что она захватила из дома зонт!
Мэгги невольно снова подумала о Чарли, который помог ей удержать зонт, когда они вышли из спортивного комплексами галантно вызвался немного подержать его над ее головой. Все-таки в нем есть толика джентльменства! Жаль, что он совершенно не следит за своей внешностью. Даже трудно поверить, что его семья ворочает миллионами. Может быть, Доминик лжет? Впрочем, это не имеет значения. Будь Чарли даже миллиардером, на коленях умоляющим ее стать его женой, все равно бы он не заинтересовал ее.
Что же касается поцелуя, который она позволила ему сорвать с ее губ, так в этом повинно только ее многомесячное сексуальное воздержание. Как и в том, что вот уже второй день она не может забыть о нем.
– Все, я закончил! – воскликнул Доминик и, выключив калькулятор, отодвинул в сторону желтый блокнот, в который он что-то записывал, производя расчеты. – Ну, я готов тебя выслушать, – снисходительно добавил он, подавшись вперед и подперев рукой подбородок.
Мэгги невольно отметила, что ему к лицу темный костюм, снежно-белая сорочка и коричневый галстук. Пахло от него тоже хорошо – дорогим мылом и одеколоном.
Вот если бы в таком виде он предстал перед Джулией П., у нее наверняка осталось бы о нем совсем другое впечатление…
– Она звонила тебе? – спросила Мэгги.
– Пока нет. Хотя ты и уверяла меня, что непременно позвонит, получив от меня букет роз. Я отправил ей уже два букета, но безрезультатно.
– Наберись терпения, Доминик! Дай ей время на размышление!
– По-моему, она не позвонит, – сказал он. – Наверное, мне придется позвонить ей первым.
– Подожди еще немного, хотя бы до конца недели!
– Могу и подождать! – Доминик пожал плечами. – Все равно в эту субботу я занят и встретиться с ней не смогу.
– Почему? Опять будешь работать в вашем семейном ресторане?
– Нет, в этот раз там поработает Ральф, у меня появился иной план…
– План? Относительно кого?
– Одной особы, с которой я недавно познакомился.
– И кто же она?
– Танцовщица в ночном клубе. Мы познакомились в метро.
– Потрясающе! Значит, ты предпочитаешь встречаться не с порядочной женщиной, а с какой-то стриптизершей из ночного клуба! Хочу тебе напомнить, что Джулия…
– Во-первых, моя новая знакомая танцовщица, а не стриптизерша, – перебил Доминик. – Во-вторых, видела бы ты, какая у нее фигура!
– Так она балерина или же исполнительница канкана?
– Какая разница? Она сказала, что работает танцовщицей.
– Чутье подсказывает мне, что она танцует у шеста, – с усмешкой произнесла Мэгги. – Так или иначе, ты должен сосредоточиться на Джулии.
– Я в этом не уверен, – вздохнул Доминик. – Она мне даже не звонит, а между тем вот уже сутки, как я послал ей последний букет роз. Послушай, мы не перестарались с этой открыткой? Ведь я сам толком не понял, каков смысл этих стихов. А вдруг она заговорит о них? Вдруг ей захочется постоянно слышать во время наших свиданий, как я декламирую Шекспира? – Такая перспектива его явно пугала.
– Я помогу тебе заучить несколько строчек, – успокоила его Мэгги. – И подберу наиболее подходящие цитаты.
– Спасибо, Мэгги! Но все это не для меня. Уж лучше я…
– Доминик! – раздался из-за двери голос его секретарши Тонии. – К тебе посетитель.
– Кого же это еще черт принес? – Доминик нахмурился и сверился со своим ежедневником. – Я никому не назначал встречи.
– Он назвался Чарли Кеннелли, ожидает в приемной.
– Не знаю я никакого Чарли Кеннелли.
– Зато он тебя знает! – не унималась Тония.
– Хорошо, пусть войдет.
Мэгги вручила Доминику папку с бумагами и сказала:
– Просмотри документы и позвони мне. А сейчас у меня встреча с клиентом. Пока! Я побежала.
– Подожди, дай мне хотя бы пролистать их! – сказал Доминик и стал просматривать бумаги.
Мэгги принялась нервно расхаживать по кабинету. Взгляд ее случайно упал на расписание деловых встреч. Ткнув пальцем в прикрепленный к доске кнопкой пригласительный билет на банкет, устраиваемый журналом «Гламур», она спросила: