Мэгги решила, что, проводив Доминика до дома Джулии на Харкорт-стрит, она поедет в Стрэнд и купит там пару интересных книг, чтобы не скучать в эти выходные.
Бинди запланировала на субботу и воскресенье лыжную прогулку в компании своей сестры. А Кэролин этот уик-энд собиралась провести в редакции. Таким образом, Мэгги оставалась не у дел, а сидеть два дня дома одной ей не хотелось.
Наконец поезд прибыл на нужную станцию, и Мэгги с Домиником вышли из вагона на платформу. Галстук у Доминика снова съехал набок, Мэгги поправила его и строго произнесла:
– Оставь бабочку в покое!
– Не могу, она меня душит, – пожаловался Доминик.
Они проследовали вдоль платформы к подземному переходу, странная парочка: она – в джинсах и кроссовках, он – в вечернем костюме. Однако никто из прохожих на них даже не обернулся, хотя Мэгги и останавливалась то и дело, чтобы поправить Доминику галстук. Таков уж Нью-Йорк!
– Довольно, Мэгги! – не выдержал Доминик. – Оставь галстук в покое!
– Но мне хочется, чтобы ты выглядел солидно!
– Я и так чудесно выгляжу. Все симпатичные девушки строят мне глазки.
В этом Доминик был прав. Выглядел он, как и всегда, сногсшибательно.
– Не зазнавайся, будь скромнее, – порекомендовала Мэгги. – Не забывай, что сердце Джулии тебе еще только предстоит завоевать. Она ведь не из тех девиц, которые готовы пасть к твоим ногам, пораженные твоей внешностью. Так что не задавайся!
– Успокойся, Мэгги, я и сам знаю, как покорить женское сердце, – заверил ее Доминик.
– А вот в этом я сомневаюсь! Если бы ты действительно это знал, то уже давно бы остепенился.
– Просто я еще не готов к семейной жизни.
– Как? Ты ведь сказал, что не возражаешь против женитьбы!
Они одолели лестницу перехода и вышли на улицу.
– Это не я, а ты сказала, что мне надо срочно жениться! – усмехнувшись, напомнил Доминик.
– Но ведь ты не стал со мной спорить!
– Верно. Мне подумалось, что ты, возможно, права. Но теперь я в этом сомневаюсь. По-моему, Джулия слишком положительная для меня.
– Чудак ты, Доминик! Тебе нужна именно такая жена, как она.
Сказав это, Мэгги сообразила, что перестаралась, расхваливая Джулию, словно новый сухой завтрак, и раскрыла было рот, чтобы исправить свою ошибку. Но Доминик опередил ее.
– Послушай, Мэгги, – сказал он. – В данный момент я намерен посетить дом Джулии, отведать ее стряпню и поближе с ней познакомиться.
– Стряпню? Умоляю тебя, Доминик, только не называй приготовленные Джулией блюда стряпней! Она ведь не стряпуха, а профессиональный повар, шеф кондитерского цеха!
– Оставь меня в покое, Мэгги, иначе ты испортишь мне аппетит.
– Я пытаюсь тебе помочь! – Она укоризненно покачала головой.
– Послушай, а в какую сторону нам нужно идти? – потерянно озираясь, спросил Доминик.
«Женщины. Сожительство с ними противоестественно. И вполне естественно для мужчины обходиться без женщины».
В пятый раз перечитав тезис своей статьи, Чарли удовлетворенно кивнул. Вступление было добротным, оно многое обещало и заинтриговывало читателя.
Не всякому удается так удачно перефразировать избитую мысль!
А клише нуждаются в новых оригинальных интерпретациях, банальные мысли не могут стать основой плодотворного дебюта. Подтверждением тому стала его тщетная попытка развить избитую сентенцию о том, что противоположности сходятся.
Это общеизвестный факт.
Но мало кому известно, что мужчины способны жить и без женщин. Вот об этом-то Чарли и намеревался сообщить городу и миру.
Его пальцы вновь засновали по клавиатуре компьютера.
«До недавнего времени звание пожизненного холостяка считалось не менее архаичным и курьезным, чем такие феномены, как пояс супружеской верности или сундук с приданым».
Чарли пробежал глазами написанную фразу и поморщился. Все вышеперечисленные понятия, разумеется, были архаичными и курьезными, но относились к явлениям жизни женщин. Он же хотел написать о мужчинах, способных обходиться без них.
Чарли перечитал вводное предложение и вздохнул.
Такая трактовка общеизвестной истины на поверку оказалась полной бессмыслицей, загнавшей его в творческий тупик.
Он-то хотел сказать, что в наше непростое время многие мужчины сознательно выбирают одиночество и не страдают от этого.
А также заявить, что в желании привлекательных, энергичных мужчин традиционной сексуальной ориентации вести холостяцкую жизнь до конца своих дней нет ничего предосудительного или необычного.
Однако возникал вопрос: если он искренне убежден в этом, то почему же ему не удается выразить свою позицию в изящной фразе?
Да потому что его писательский потенциал иссяк!
Он обессилел как автор, перегорел за время изнурительной работы над своим романом, в котором прототипом главной героини была Мэгги. Ему требовался отдых. И смена обстановки.
Чарли выключил компьютер и вместе с креслом на колесиках отъехал от стола. Затея написать статью, взяв за ее основу свой собственный жизненный опыт, была с самого начала обречена на провал. Потому что вся его жизнь была ярким примером жизни неудачника, постоянно терзаемого сомнениями.
А почему бы не пофантазировать в своей колонке именно на эту тему? Тонущий в океане бед и напастей холостяк – и спасительный плотик в образе Мэгги, на который он забирается в последний момент. А может быть, лучше сравнить ее с соломинкой, за которую он хватается? Нет, это бред! Пора сделать перерыв, пока он окончательно не сошел с ума.