– Да, тебе нужно серьезно подумать! И в первую очередь о том, какого дьявола ты втянула меня в эту авантюру со сватовством по Интернету! Зачем ты ежедневно таскала меня в это дурацкое кафе? Вот что я тебе скажу, подруга! Мне не нужна никакая электронная сваха, я и сам способен познакомиться с приличной девушкой. Поэтому оставь меня в покое, в твоих рекомендациях я больше не нуждаюсь. Я сыт ими по горло!
– Да, познакомиться со смазливой вертихвосткой ты сам, конечно же, способен, – согласилась Мэгги. – Но только не с порядочной женщиной, на которой можно жениться.
– Разве я сказал, что хочу жениться?
– Говорил, и не раз! Тебе срочно нужно вступить в законный брак с приличной, домовитой и симпатичной молодой женщиной. Такой, как Джулия, которая умеет и прекрасно готовить, и печь пироги, и шить, в общем, делать все, что положено настоящей хозяйке.
– Я вправе ожидать, что моя будущая жена способна приготовить для меня вкусное жаркое! – возразил Доминик. – А жена, чье представление об ужине ограничивается унылой травой, мне совершенно не нужна. И больше я не желаю слышать о Джулии! С ней покончено раз и навсегда. – Он решительно направился к выходу, но в дверях обернулся и добавил: – Я не хочу ни видеть эту вегетарианку, ни слышать о ней! О'кей?
– Дело твое, – ответила Мэгги, вовсе не уверенная, что она готова порвать с другом Джулии Чарли.
Вернее, уверенная, что она совершенно не готова к этому.
К полудню понедельника у Чарли все еще не сложилось ни малейшего представления, чему будет посвящена его следующая колонка в журнале «Она». Зато беллетристический опус о Мэгги, пока еще неопределенного жанра, увеличился на двадцать страниц по сравнению с его объемом до турне по злачным заведениям Атлантик-Сити. Для небольшого рассказа это произведение стало великовато, на роман же не тянуло. Легче было определить, чем оно уж точно не является, нежели с уверенностью сказать, что оно собой представляет либо во что может в конце концов превратиться.
Вдохнуть жизнь в свою главную героиню оказалось для Чарли делом невообразимо сложным, поскольку познать ее многогранную и непредсказуемую натуру было практически невозможно. Чарли терялся в догадках, какой еще она выкинет фортель, ломал себе голову над тем, каковы будут последствия их совместного вояжа. Получалось, что в действительности его персонаж руководит им, автором, а сам он, бедолага Чарли, всего только посредственный писака, удостоившийся чести вести хронику великих помыслов и деяний Мэгги.
Не представлял себе пока Чарли и того, кто станет читателем его творения. Хотя он никогда не создавал ничего только ради собственного эстетического удовольствия.
В отрочестве он баловался стишками и пробовал себя в жанре короткого рассказа, тогда его читательскую аудиторию составляли сестры, мама и мисс Фермелл, его любимая учительница. Позже, став учеником старших классов средней школы, а потом и студентом колледжа, он сочинял любовные оды и поэмы своим возлюбленным, коих у него было великое множество. В зрелом же возрасте его произведения создавались исключительно для редакторов различных изданий, с которыми он сотрудничал, и, разумеется, для читателей.
Но его нынешняя вещица, пожалуй, не нуждалась в читателях. Следовательно, развил свою мысль Чарли, с точки зрения его героини и ее прототипа с тем же именем – Мэгги, она была пустой тратой времени и роковой ошибкой.
Так рассуждал Чарли, развалившись на диване в спортивных штанах и бейсболке, помогающей ему думать. Он изрядно утомился за это утро и решил, что заслужил отдых. А какой же отдых без картофельных чипсов, пепси-колы и приключений его любимых мультяшных героев – Тома и Джерри? Чарли даже не заметил, как выпил целую бутылку тонизирующего напитка и сжевал упаковку «Фритос», следя за проделками незадачливого кота и находчивого мышонка на экране телевизора. Он уже собрался было достать из холодильника еще бутылку, когда в дверь его квартиры постучали.
Без предварительного звонка снизу по домофону постучать, к нему в дверь могли только двое – консьерж и Джулия. Но консьерж вряд ли бы отвлекся от просмотра очередной серии телефильма «Центральная больница». Следовательно, это была Джулия.
– Заходи, открыто! – крикнул ей Чарли, оставивший дверь незапертой после похода за утренними газетами.
– Ты снова не закрыл дверь на щеколду! – укоризненно сказала Джулия, входя в прихожую с белым бумажным пакетом в руке.
– Я не забыл, – пробурчал Чарли, – а просто не захотел.
– Так ведь можно впустить в дом и заплечных дел мастера, – шутливо предостерегла его она. – По городу бродят банды маньяков и убийц, газеты ежедневно пишут о жутких преступлениях.
– С чего бы это убийце вламываться с топором именно в мою квартиру и именно сегодня? В нашем доме достаточно надежная охранная служба, есть видеонаблюдение, и домофон, и консьерж…
– Для опытного преступника все это не преграда!
– Это верно, но до сих пор я, как видишь, жив. Уж не веришь ли ты в то, что убийца будет бегать по городу и дергать за ручку двери всех подъездов в надежде, что какая-то случайно окажется незапертой?
– Я в это не верю, иначе тебя давно уже не было бы в живых. Однако рекомендую тебе поостеречься и на всякий случай запирать свою дверь на щеколду.
– Хочешь чипсов? Есть и пепси-кола! – улыбнувшись, предложил ей Чарли.
– Нет, спасибо! Я принесла тебе угощение из нашего бистро – вчерашние слоеные пирожки с яблоками. Объедение! – Она протянула ему пакет, плюхнулась на диван и добавила: – Чарли! Нам нужно поговорить!
Чарли нерешительно пожевал губами, отдал предпочтение пирогу с яблоками и, откусив солидный кусок, спросил:
– О чем же?
– О субботнем вечере.
У Чарли отпала челюсть.