Я послушно высидела в небольшой служебной комнате, пока переплетали прическу, и лишь когда услышала звук открывшейся двери, обернулась, втайне надеясь увидеть Генри. Он улыбнется, объяснит свои слова волнением перед свадьбой, поцелует меня — и вернется к гостям, со смехом объяснив, что удрал тайком и всего лишь на секунду.
Но это был, конечно, не Генри.
— Габриэл? Что вы здесь делаете?
— Собираюсь вести тебя к алтарю, — его губ коснулась кривая усмешка.
В черном костюме-тройке он выглядел очень впечатляюще. Возможно даже чуть менее враждебно, чем при первом знакомстве. Я не видела его после того ужина, и сейчас словно заново знакомилась, восстанавливая в памяти яркие черты притягательной, но слегка пугающей внешности.
— Извините. Я забыла. Все готово, мы можем идти.
Служанка отошла в сторону, и я поднялась с софы. От резкого движения голова вдруг закружилась, а каблук не вовремя подвернулся. Охнув, я неуклюже упала обратно на софу.
— Что с тобой такое? — спросил Габриэл.
Он даже не шелохнулся! Генри бы непременно подхватил меня и помог подняться. Хотя теперь я в этом не была так уверена.
— Все в порядке.
— Я вижу по твоему лицу, как у тебя все в порядке, оно белее стен. Повторяю вопрос: что с тобой? Ты беременна?
— Что? Нет! Звездноликая, у вас есть хоть немного такта?
— Больна?
— Я голодна! Довольны? Я ничего не ела с утра. Не волнуйтесь, Генри уже прояснил мне правила поведения в высшем обществе. Дайте мне минуту, я буду готова.
Габриэл со вздохом засунул руки в карманы и смерил меня таким задумчивым взглядом, что показалось, будто сейчас меня ждет вторая часть лекции на тему «Принцессы не бывают голодными». От стыда за срыв я густо покраснела, хотя, пожалуй, это было даже хорошо: теперь меня уж точно не обвинят в излишней бледности.
— Иди, — бросил он служанке, — найди что-нибудь поесть. Только быстро! У тебя пять минут, поняла?
Та поспешно кивнула — и унеслась. А я открыла от удивления рот.
- Вы серьезно? Еда? Но церемония вот-вот начнется…
— Я надеюсь, ты умеешь быстро жевать, — хмыкнул Габриэл, пододвигая к себе свободный стул.
— Да, но Генри сказал, что это неуместно. Никто не будет ждать, пока я поем.
— У нас с Генри немного разный вес в обществе. Его, возможно, не будут. А меня ждать придется. Ждать и молиться, что я в этот момент хотя бы не трахаю невесту, а то ей придется выходить замуж в помятом платье.
Я снова густо покраснела, но решила не вступать в очередную перепалку тогда, когда меня собирались покормить. Правда, я не смогла совсем промолчать и осторожно поинтересовалась:
— А что, такое уже бывало?
— Да, пару раз.
— Зачем я спросила…
— Ты маленькая наивная девочка, Теана Морнингблум. Этот дворец видел много браков, но по любви из них была от силы десятая часть. Большая часть жен и невест, побывавших в моей постели, прыгали туда прежде, чем я успевал узнать их имя. А что до Генри, то он просто пытается быть на меня похожим. Только пока еще не понимает, в какие моменты стоит проявлять холодность и принципиальность, а где нет. Морить голодом невесту, чтобы выносить с церемонии ее бесчувственное тело — не тот случай.
— Генри не похож на вас, — с трудом выговорила я. — Он не такой…
— Циничный? — Габриэл поднял брови. — Ваше поколение живет в относительно процветающем мире, который не содрогается от войн, массовых убийств или всеобщих психозов. Поэтому, хочется верить, подражание Генри мне пройдет, и он вырастет во что-то… более самостоятельное.
Вернулась служанка с целой тарелкой небольших бутербродов и чашкой чуть остывшего, но все еще ароматного, чая. Я с наслаждением набросилась на еду, и даже задумчивый и тяжелый взгляд Габриэла не пугал. Было всего несколько минут, чтобы подкрепиться — и выдержать еще несколько часов церемонии. Она когда-нибудь закончится? Момент, когда мы с Генри войдем в нашу свежеотремонтированную спальню и займемся любовью, уже казался недостижимой мечтой.
— Ты любишь Генри? — вдруг спросил Габриэл.