Очнулся я в кромешной тьме. Ни малейшего огонька, ни единого лучика света не проникало сюда. Слегка покачивало. Я пытался вспомнить, что случилось после того, как тронул тот злополучный цилиндр. Но память молчала. И тогда я решил, что будет лучше всего, если перестану валяться на мягкой подстилке, и постараюсь отсюда выбраться. Как слепец, вытянув руки, чтобы не удариться обо что-нибудь, я двинулся вперед.
Откуда-то доносилось едва слышное гудение. Пройдя несколько метров, я, несмотря на все предпринятые меры, запнулся и растянулся во весь рост на гостеприимном полу. Какова же была моя радость, когда я узнал, что виновницей падения оказалась крышка люка. Она легко поддалась, уступив дорогу. Вниз вела винтовая, узорчатая лестница.
Спустившись, я оказался в небольшом коридоре, освещенным приятным светом. По обеим сторонам находилось множество дверей. Дернув одну из них, я обнаружил, что она не заперта. Раскрылась, словно приглашая войти, но к величайшему сожалению я потерял где-то фонарик, а в комнате не было даже намека на свет. Выразив досаду парой неблагозвучных слов, двинулся дальше. Несколько раз до меня доносились шорохи и мелькали вдалеке серые тени. Пройдя очередной поворот, я с удовлетворением отметил, что гудение, которое было до этого еле слышным, усилилось. А спустя еще некоторое время шум превратился в грохот, пришлось заткнуть уши.
Освещение изменилось. Из спокойного и безмятежного, превратилось в тревожное и пугающее. Пройдя еще несколько метров, я заметил дверь, из-за которой и шел весь этот шум. Подойдя к ней, рванул ее на себя в надежде застигнуть врасплох хозяев корабля. Но меня в очередной раз постигла неудача. Вместо слов приветствия, прямо с порога мне в лицо ударил ослепительный луч, после которого я вновь погрузился в глубокий сон.
Последнее, что успел запечатлеть мой мозг, это длинный ряд приборов и сидящий на одном из них здоровенный махаон. Он держал в лапках серебристую трубку, из которой и вылетел луч. Ярче всего в памяти отпечатался этот махаон. Его глаза, вот что запало мне в душу. Мне показалось, что на меня смотрит человек, да человек!
Очнувшись после сна, я обнаружил, что сижу на поляне, прислонившись спиной к дереву. Вокруг ключом била жизнь, пели неведомые птицы, стрекотали кузнечики, благоухало цветочное разнотравье. Повсюду резвились мириады насекомых всевозможных видов, цветов и оттенков. Это был рай, земля обетованная для коллекционера.
Позабыв обо всем на свете, о том, что нахожусь в чужом мире, я со страстью одержимого человека, принялся уничтожать его многочисленных обитателей.
Почувствовав усталость, я присел под «своим» деревом и только тут осознал, что натворил. Повсюду лежали мертвые тела бабочек. Не летать им больше в ясном небе, не резвиться среди пьянящего разнотравья. Горечь и стыд переполняли меня. Я вдруг понял, что совершил преступление, неслыханное по своей жестокости, и нет мне прощения.
Внезапно, как перед грозой, потемнело небо. Притихла природа, напряженно ожидая чего-то.
Я спрятался за дерево, наблюдая оттуда странную, и в то же время величественную процессию, приближающуюся к моему укрытию. Огромнейшая стая насекомых, на мгновение мне даже показалось, что это они затмили солнце, заставляя его поблекнуть.
Приблизившись и окружив плотным кольцом, они стали пристально меня изучать. Они не могли не заметить своих маленьких мертвых собратьев. Их глаза помрачнели. От их пристальных, проникающих в душу взглядов мне стало не по себе, их глаза сочились такой болью и грустью! Они вопрошали меня, зачем я это сделал, чем мне помешали дети?! Я взглянул на скорбную кучку погибших от моих рук ни в чем не повинных созданий, и мне стало непереносимо стыдно и больно за мой бесчеловечный поступок. Мечта стать знаменитостью там, на Земле, сделала меня душегубом здесь.
Спустя несколько бесконечно долгих минут, показавшихся вечностью, из обступившего молчаливого окружения, вперед вылетело трое самых крупных махаонов. Сделав мне крылом знак следовать за ними, они полетели, указывая путь, а я, понурив голову, полный горестных раздумий, поплелся следом. Кто бы мог подумать, что я, представитель человечества, так поступлю?!
Миновав несколько чудесных полян, мы прибыли к месту назначения. Здесь я повстречал старого знакомого, доставившего меня сюда, — яйцевидный корабль. Бесшумно отворился люк, куда влетели провожатые. Вскоре из него опустился трап, предназначенный для меня. По уже знакомому коридору меня провели в одну из комнат и усадили в единственное кресло. После этого махаоны принялись опутывать меня проводами, подсоединяя их к каким-то чудным приборам.