Возле Датча прямо на песке сидели Рок и Реви, все еще опираясь друг на друга, но уже больше для души, чем по необходимости. И да, выглядела Реви лет на двадцать пять. Как там пишут классики: свежий воздух, здоровое питание, в день один-два подвига, не больше…
Бенни в форме голограммы торчал по пояс из приемника, что подарили Сингапурские туманницы. Кот свернулся перед обычным телевизором в форме кота. Юнга Шарнхорст сидел в синей морской форме с золотыми пуговицами, только один – хотя вот по нему точно вздыхали местные девчонки.
Матрос хмыкнул и помахал рукой. Датч ответно махнул банкой пива:
– Спускайся! Пиво еще довоенное, хорошее. А где твоя девушка?
– Она не моя. Просто в гостях.
Вернулся в рубку:
– Пойдем?
– Позже… Наверное… Тут место интересное…
По заторможенной речи синеглазый понял, что Киришима обсчитывает нечто тяжелое. Вышел на мостик один:
– Что делаете?
Реви отвернулась от переносного телевизора:
– Смотрим "Пять мегаметров в секунду", ту серию, где Джонни – ну, герой, короче… Узнает от своей девушки – ну, Туманницы, понятно… Что КШиПы могут, оказывается, менять реальность мира. Но это, тип-того, настолько мощное оружие, что может оказаться опасно для самих кораблей Тумана. Как ядерные бомбы у Америки и Советов. Если их применить, хана не только противнику, себе тоже. И, значит, это ограничение – уязвимость перед людьми. Вот, узнав это, Джонни задумывается. Рассказать людям? Или он ближе к Туману, ему же там бессмертие обещано, тип-того.
Мостик высоко, но ветер несильный, пальмы едва шелестят. Кричать не пришлось:
– Хм. Интересно. А чем кончилось?
Реви тоже подкинула блеснувшую под луной банку:
– Не кончилось пока. Может, в следующей серии. А может, вообще в следующем сезоне.
– Постой, это уже интересно. Вот как бы ты сама решила?
– Ну, начнем с того, что исходник лажовый. Туманница, типа, ему проговорилась в порыве страсти… Корнет, что думаешь? Возможно такое?
Из темноты показался худой парень, расчесывающий аккуратную стрижку, свет блестел на носках ботинок, все прочее терялось в бликах. Опустив расческу, парень сказал задумчиво:
– Симакадзе… Вряд ли. Если только по просьбе Конго. Но допустим, проговорилась. Ну, чтобы проверить, чем там Джонни дышит. И чего?
– В смысле: чего? Туман или люди?
– Все забываю, что ты нездешний, – поморгал Бенни в передатчике. – Так ставили вопрос двадцать лет назад. А сейчас…
Реви отставила банку:
– А сейчас я тебе покажу просто и наглядно. Рок, подними меня… Три-два-хоп!
Воздвигшись, Реви с помощью мужа подошла к причалу. На столбике фонаря нащупала кнопку-грибок и нажала; в гидрофонах раздался долгий четкий сигнал. Через несколько мгновений из волны вырос темный холм кракена:
– Звали, береговые?
– Ага, – Реви без церемоний потянула ближайшее щупальце. – Ну-ка, парни, встаньте рядом. А ты давай на грунт.
– Фотографироваться, да? – на вполне понятном "пиджин-инглиш" проскрипел кракен, пока народ полукругом строился вокруг передатчика, вокруг бело-зеленой голограммы Бенни, сияющей что твой газовый факел над вышкой.
– Точно. – Реви подняла голову к мостику. – Смотри, морячок. Мы жители атолла Адду. Свои для нас вот, вокруг стоят в рамке из тентаклей. А кто тут живой, кто Глубинный, кто Туманный, нам похрену, тип-того. Для нас нет этого киношного вопроса: Туман или люди. Для нас только свои – и не свои.
– Не хочется думать, что без войны так бы не случилось. Внешний враг заставил нас.
– Датч, а без войны со внешним врагом дрались бы мы друг с другом. И далее все равно по Киплингу: что родина, племя, род… Помнишь?
– Помню. Когда сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает, – откровенно удивленный Датч закончил цитату.
– И пришло бы к тому же самому, к делению на своих и чужих, независимо от расы, пола, биоформы.
Люди отошли чуть подальше от огня и телевизора, встали на площадке, где корпус линкора не заслонял круглую полную луну. Выполз кракен и расположился живописно, чтобы отражать луну глазами-тазиками, а щупальца раскинул на половину атолла, в самом деле обрамив живую картину.
Рок и Реви остались у фонаря-столбика. Думая им помочь, моряк спустился на причал и подошел ближе.
– Тоже офигел, – хмыкнула Реви, вглядевшись. – Ну какие же вы, мужики, предсказуемые. Раз я выросла в трущобах, то все, судьба по колее, оставаться мне темной дурострелкой всю жизнь?